Стёпа и зеленые человечки (СИ)

Высший Тан’Туро вошёл в комнату и убедился, что воспитание Алх’Гора дало свои плоды. Краснокожий мальчишка стоял на коленях у широкого ложа, не смея поднять глаз. С виду он был спокоен и благонравен, но Тан’Туро просто наслаждался эмоциями краснокожего – страх, боль, вина, отчаяние, ненависть… постыдное возбуждение… Потрясающе ярко… Почти так же, как дикари, что иногда привозят Келуджи. Как жаль, что все планеты со столь соблазнительными дикарями труднодоступны… А те же ризитейцы… Они уже не так опьяняют своими эмоциями… Они неосознанно умеют закрываться… Но ничего. Новый слуга-ризитеец, воспитанный надлежащим образом, ему не помешает.

Тан’Туро сел на ложе и коротко приказал краснокожему:

- Разуй меня, раб.

Мальчишка быстро расстегнул обувь Тан’Туро и снял её, а сам замер в ожидании дальнейших приказов. И они последовали:

- Алх’Гор говорил, что у тебя неплохой рот, - сказал Тан’Туро. – Докажи это, раб.

Мальчишка торопливо кивнул, его эмоции зазвучали острее и ярче, но он покорно освободил татуированный, как и у всех Высших, достигших совершеннолетия, член Тан’Туро, явно на мгновение восхитившись искусной работой татуировщика.

- Ты заснул, раб? – поторопил его Высший.

Мальчишка судорожно вздохнул и склонил голову…

Глава 22. Обратный отсчёт

Целитель примчался незамедлительно, мрачно хмыкнул, судя по всему, ему такое приходилось видеть далеко не впервые, затем он открыл свою небольшую сумку, поразительно напоминавшую саквояж, с такими приходили к пациентам земные врачи где-то в начале двадцатого века – такие Стёпа видел в фильмах – и скомандовал:

- Отойдите все.

Однако Ирон, начавший приходить в себя, сжал Стёпину ладонь, и чернокожий смягчился:

- Ладно, ты оставайся, Носитель. Ему так спокойнее.

Целитель обтёр спину Ирону мокрым полотенцем, затем обрызгал какой-то пенкой с резким лекарственным запахом, после чего тот перестал вздрагивать всякий раз, когда его касались руки врача.

- Обезболивающее, - сухо пояснил целитель. – А сейчас я вотру мазь, к утру Ирон будет здоров.

- После такого? – обалдел Стёпа. Себя он всегда считал сильным, но рубцы на спине выглядели жутковато, и он подумал, что точно провалялся бы на животе как минимум дня три… а то и неделю…

- У вас такие хорошие лекарства? – поразился Стёпа.

- Лекарства хорошие, - кивнул целитель. - Но природная регенерация Ирона на порядок выше, чем у всех остальных в этом доме.

- Но почему его наказали так жестоко? – прошептал Стёпа. – Он ведь Наследник…

Целитель поджал губы, давая понять, что не собирается обсуждать политику Дом Лури, однако всё-таки добавил:

- Поверь, в этот раз ему ещё повезло. Мне и худшее приходилось видеть. Ариг порой…

Тут целитель махнул рукой, но фразу не продолжил. Сухим деловым голосом он сказал:

- Вот питьё. Ему нужно дать в три приёма с небольшими промежутками. Это ускорит регенерацию и продолжит действие обезболивающего.

- Ирон может остаться здесь? – тихо спросил Стёпа. – Я присмотрю.

Целитель кивнул и добавил:

- Только чтобы утром его здесь не было. Кто знает, как отреагирует Дом. Ты ведь не хочешь для него лишнего наказания?

- Не хочу, - ответил Стёпа.

- Вот и хорошо, - отрезал целитель. – Так что утром пусть пробирается в свою комнату. Мне тоже не нужны лишние проблемы. А у меня далеко не такая хорошая регенерация. И пусть Тин и Лин отправляются к себе – они думают, я не слышу, где они затаились… А если Зюхан вздумает вдруг проверить их комнату… Это чудо, что мы ещё не разбудили его со всей этой беготнёй.

При упоминании близняшек на лице чернокожего впервые появилось какое-то подобие улыбки. Но он тут же принял свой обычный суховато-отстранённый вид.

И, собрав свой «саквояж», целитель ушёл.

Из ванной высунулись неугомонные близняшки.

- Вот как Ар-Тун всегда узнаёт, где мы? – возмутился Тин.

- По запаху, бестолковки мелкие… - проскрипел более или менее пришедший в себя Ирон. – У его расы обоняние необыкновенно развито.

- Братик… - всхлипнула бедовая парочка. – Это мы виноваты…

- Ничего вы не виноваты,- отрезал Ирон. – В том, что Грам придурок, вашей вины уж точно нет. А я переживу. Всё, топайте спать… И будьте осторожнее – недаром Ар-Тун про Зюхана упомянул.

Близняшки приблизились к Ирону, обняли его с двух сторон – осторожно, почти невесомо, поцеловали в обе щеки, пообнимались и со Стёпой заодно и исчезли в ванной.

- Прости, - выдавил Ирон. – Я не должен был тебя волновать. Просто я плохо соображал после… Ноги сами принесли.

- Ерунда, - ответил Стёпа. – Правильно и сделал, что пришёл. Мучился бы сейчас один. И вообще, тебе велено микстуру выпоить. Пей.

Ирон бросил на помянутую микстуру красноречивый взгляд, но покорно выпил. А потом им всё-таки удалось задремать. И на сей раз Стёпе приснилась тачанка, которой он лихо управлял, Ирон, стрелявший из пулемёта «максим», и преследующие их зелёные человечки, все, как один, на летающих коричневых ящерах, в белогвардейской форме, с шашками и гранатами в руках. А Стёпа всё нахлёстывал коней и орал: «Врёшь! Не возьмёшь!»