Стёртые буквы

Андрет неожиданно почувствовал себя уязвленным. Он сделал то, что не удалось больше никому в городе — нашел Кукушонка, но счастливой развязки не получилось. Стоило так хорошо делать свою работу, стоило срывать с места Ксанту — лишь для того, чтобы привести в храм Дея еще одного сумасшедшего? Андрету доводилось видеть подобных слуг Танцующего Бога и в Венетте, и в Кларетте — в ясные солнечные дни самых тихих из них выпускали погулять в храмовом саду, чтобы прихожане могли убедиться в могуществе Дея Отнимающего Разум и, устрашившись его гнева, щедро одарить храм. От мысли, что недалекий, занудливый, но все же вполне разумный и добрый парень превратится в такое слюнявое бессмысленное вместилище божьей силы, на душе становилось по-настоящему скверно. И самое плохое было то, что Андрет ясно сознавал: это не Дей пожелал взять к себе Нея, ничего подобного, — Кукушонок помешал кому-то здесь, в Дивном Озерце, и, скорее всего, этот кто-то был таким же человеком из плоти и крови, как и его жертва. Дей и не думал похищать разум у парня, так же как Безликая и не думала прошлой ночью посылать Андрету кошмарные видения. Просто Нею досталась большая доза яда, да к тому же Андрет был у себя дома, в родных стенах и понимал, что происходит, а Ней внезапно оказался посреди болота, на острове, совсем один и знать не знал, что хлеб, который подбросили ему «заботливые» похитители, отравлен.

Это был очень простой и широко известный яд — «ведьмина мука». Достать ее можно было без труда — достаточно пойти на хлебное поле и поискать там колосья с особыми розовыми и ноздреватыми наростами. Обычно при молотьбе эти колосья выбрасывали, но если высушить их, смолоть, смешать с настоящей мукой, испечь хлеб и угостить им своего ' врага — ему обеспечено несколько очень интересных ночей. А темнота, одиночество и лес довершили дело. Андрету повезло, что Ней не успел доесть краюшку, и особый горьковатый запах навел бывшего адвокатского помощника на верную мысль, которую он не замедлил на всякий случай проверить. Однако теперь он знал твердо: в том, что случилось, не было ничего чудесного, ничего божественного, только злая воля и злой умысел человека. И этому человеку в ближайшем будущем не поздоровится. Андрет тоже был зол, и не на шутку. Да, преступник не убил Нея, но все равно он отнял у него жизнь, отнял будущее, ради которого парень трудился с малых лет. У Нея не было ни богатства, ни знатности, ни даже особых талантов, все, чем он обладал, на что мог надеяться, были ум, память и смекалка, и именно это у него теперь отобрали. Такие вещи спускать нельзя.

Оставалось мелочь — узнать имя злоумышленника. Но Андрет пока что понятия не имел, как к этому подступиться. Он до сих пор не знал, за что напали на Нея, а следовательно, не знал, кому он помешал. Ясно было одно — человек, который додумался до острова и ведьминой муки был не дурак и не порол горячку. Значит, дело, из-за которого он пошел на преступление, было по-настоящему серьезным. Что же такого по-настоящему серьезного мог знать Ней? У него, к великому сожалению, не спросишь. Надо думать.

— Милый, так ты не смог бы завтра зайти к госпоже Ксанте и пригласить ее к нам на ужин? — осторожно напомнила Кэми мужу.

20

С женой лучше не спорить, и с утра Андрет отправился в «Болтливую рыбу». Оказалось, что зашел он на редкость удачно — Крисси, убиравшая внизу, сказала, что Ксанта провожала домой Элару, только что вернулась и сразу поднялась к себе — спать. Андрету того и надо было — ему не хотелось говорить с Ксантой до того, как он повидает Келада и прояснит свои подозрения. Так что он снова нацарапал для Ксанты записку, в которой торжественно пригласил ее на ужин, пообещал зайти еще раз чуть попозже и, простившись с Крисси, зашагал дальше — к дому Келада.

Дом стоял в бухте за Храмовым мысом, почти что у самой воды. Из всего семейства Келад первый поселился здесь, прежде дом находился повыше на пригорке, за Зелеными воротами, там, где теперь оставались только заброшенный сад и старый амбар. В городке рассказывали, будто молодой жене Келада ужас как понравилось озеро, она хотела любоваться на него целыми днями и в угоду ей Келад велел перевести родительский дом на его теперешнее место. Да только зря он послушался женщину — глупышка скоро заболела от сырости, стала кашлять и померла. На Деле, как обычно, все было и так и не так. Келад действительно перевез Дом, но не повинуясь жениной прихоти, а по своей воле — чтобы быть поближе к лодкам и самому следить за разгрузкой и чисткой рыбы на причалах… А супруга его действительно умерла от грудной лихорадки, но совсем недавно, лет пять назад, не больше, до того прожив с Келадом много спокойных и счастливых лет.