Стирая границы

– Это. Мы. Ты и я, это не сработает. То есть… мог бы я провести с тобой одну ночь? Конечно. – Он поворачивается и смотрит прямо на меня. – Ты этого хочешь?

– Нет, я хочу большего.

– Я был мертв внутри так долго, что это незнакомая территория. Между нами что-то происходит, но Камачо говорит, что мне нужно оставаться сосредоточенным. Он решился помочь мне исполнить мою мечту стать профессиональным боксером. Я не могу подвести его. Я так многим обязан Матео за помощь, и его я тоже не могу подвести. Я ему должен.

Я больше не могу сдерживаться.

– Райан, Матео не посылал Хуана Камачо к тебе. Это сделала я.

Он хмурится, сбитый с толку.

– Что?

– Я позвонила Камачо и уговорила дать тебе шанс. Попросила его тренировать тебя, если он решит, что ты достаточно хорош. Ты сказал, что будешь многим обязан тому, кто приведет к тебе Камачо.

– Это сделала ты? – медленно спрашивает он, пока его мозг переваривает новости. Он откидывается назад и стонет, словно я только что выбила почву у него из-под ног. – Ого. Я и правда идиот.

– Нет. Это я идиотка, – говорю я ему. – Потому что приехала сюда сегодня и решила, что ты захочешь помочь без напоминаний, что ты мне должен.

– Откуда ты знаешь Камачо?

– Он старый друг моего папы. Он часто бывал у нас. Может, я и привела Камачо сюда, но ты заставил его поверить в свой талант и согласиться тебя тренировать.

– Теперь ты ожидаешь, что я отплачу тебе, сопроводив в дом твоей бабушки?

– Да. Как мой телохранитель.

– Я не могу.

– Отлично. Отказываешься от данного слова, Райан? Я выполнила свою часть сделки. Если ты не можешь выполнить…

– У нас не было сделки, Далила.

– Ты сказал, что будешь в долгу у того, кто приведет Камачо посмотреть на тебя. Видимо, твое слово мало что значит. Если честь – это не про тебя… – Я замолкаю и направляюсь обратно к машине, но Райан бежит ко мне и преграждает путь.

– Дай мне пять минут, чтобы все объяснить, ладно? – Он с досадой проводит рукой по волосам. – Слушай, я не просто так это сказал – я не хочу привязываться к тебе. Я чувствую, что захожу слишком далеко. Тебе нужно понять, кто я.

– Я знаю, кто ты. Ты парень, который хочет сбежать на Марс, жалеет, что заставил маму плакать, и у которого на уроке плавания появляется эрекция, – говорю я ему.

Он кивает.

– Именно. Я простой. И бедный. Ничего сложного.

– Я отправила к тебе Камачо, потому что ты мне небезразличен, – смущенно говорю я ему. – Я добыла тебе то, чего ты хотел. – Я избегаю его взгляда, когда на глаза наворачиваются слезы. – Не отказывай мне во встрече с бабушкой. Мне нужно, чтобы там ты меня защищал. Мне нужно, чтобы ты был моим героем.

Райан прижимает ладони к глазам.

– Ладно, я это сделаю. Я отвезу тебя к твоей умирающей бабушке. Оплаты не надо, – соглашается он. – Достаточно того, что ты уговорила Камачо тренировать меня.

– Ты говоришь об этом как о сделке, а не об одолжении кому-то, кто тебе нравится.

– Это сделка. Слушай, как бы я ни хотел быть чем-то больше, чем твой телохранитель, я не могу. Не сейчас. Мы едем, ты прощаешься, и мы возвращаемся.

– Хорошо, – говорю я. Боюсь, он передумает, если я не приму его предложение. – Я посплю здесь, и рано утром мы можем ехать.

Он резко останавливается.

– Поспишь здесь?

– Ты же не думаешь, что я поеду сейчас до Панче, не так ли?

– Видимо, нет. Но знай, что у меня нет мягких кроватей с пушистыми подушечками, к которым ты привыкла.

– Все нормально, – говорю я ему. – Я с этим справлюсь.

Уголок его губ поднимается.

– Ага, – бормочет он.

Это будет интересная ночь. Райан думает, что он сможет держаться подальше, но я этого не допущу.

Двадцать третья глава

Райан

Я не могу поверить, что согласился сопровождать Далилу. О чем, черт возьми, я думал? Не то чтобы я не хотел поехать с ней… Просто не знаю, могу ли физически находиться рядом с ней, не ввязавшись во что-то опасное. Я веду Далилу в спортзал и гадаю, как сильно впутался в ее мир обмана и власти.

Мне просто нужно сопротивляться ее притяжению. Нужно держаться на расстоянии, буквально и фигурально.

Когда мы проходим мимо боксерского ринга по пути в мою комнату, она останавливается.

– Думаю, это круто, что ты боксер, – говорит она.

– Большинство известных мне девушек ненавидят бокс, – говорю я ей. – Они думают, что это жестоко. Ты идешь на ринг и дерешься с другими парнями, потеешь и становишься грязным. Даже после душа, ведь ты не можешь смыть порезы и синяки.

– Кстати, – говорит она и накручивает прядь волос на палец, – думаю, мне нужно принять душ.

Я выгибаю бровь.

– Тебе нужно в душ?

– Да. А что? В чем проблема? Уже конец дня, и я чувствую себя грязной.

– Нет проблем. Идем, – говорю я и веду ее к одинокой ванной в спортзале. – Я постою на страже, чтобы убедиться, что никто тебя не побеспокоит. Хотя здесь только мы вдвоем, никто так поздно не тренируется. – Я не видел менеджера Очо уже несколько дней. – Но на всякий случай постою за дверью.

– Спасибо, – говорит она, проскальзывая мимо меня, и входит в душевую с фиолетовой сумочкой в руках.