Стирая границы

– Твоя машина не выдержит путешествия посреди суровой мексиканской жары, – говорит мне Матео. – И независимо от того, куда вы направляетесь, светить техасскими номерами – плохая идея. Не знаю, куда вам нужно поехать, Райан, но можешь воспользоваться пикапом моего дяди, – предлагает Матео, показывая на пикап Chevy. – Он уехал из города на неделю, и я могу взять у него другую машину. Нестрашно.

– Мы вернемся лишь ночью, – говорю я ему. – Я ни за что не возьму пикап твоего дяди на такой долгий срок.

– Ему будет все равно. Я позвоню ему, если тебе от этого будет легче. – Он достает телефон и начинает набирать номер дяди. Поговорив с ним, Матео протягивает ключи. – Он разрешил взять пикап. Он скажет одному из моих кузенов подобрать меня здесь после тренировки. Я заберу грузовик утром. Повеселитесь.

Широкими уверенными шагами Далила направляется к Chevy.

Матео пытается удержаться от смеха.

– Buena suerte, Хесс, – говорит он, многозначительно подмигивая. – Это значит «удачи».

Я не стал говорить, что мне понадобится вся возможная удача, чтобы держаться подальше от Далилы.

В пикапе Далила указывает мне путь к шоссе. Я звоню Камачо с ее телефона и прошу один день перерыва. Он этому не рад. Он говорит, что мне нужно тренироваться независимо от того, в зале я или нет. Иначе мой настрой больше не будет казаться ему таким уж решительным и он еще подумает, стоит ли меня вообще тренировать. Мне нужно быстро вернуться, иначе я рискую всем, ради чего приехал в Мексику.

Вернув телефон, я прошу Далилу позвонить родителям и рассказать о наших планах.

Она кидает телефон в подставку для стакана.

– Я написала им прошлой ночью. Они и так знают, где я. – Она косится на меня, и я понимаю, что что-то тут не так. – Мне просто надо быть дома к ужину.

Тихий голос в моей голове говорит, что она чего-то не договаривает. Ее отец кажется суперстрогим парнем. С чего бы он разрешил ей провести ночь со мной? И почему родители не едут с ней навестить умирающую бабушку?

– А что, если мы не успеем вернуться к ужину?

– Тогда мой папа посадит меня под домашний арест, – говорит она как бы между прочим. – После того, как убьет тебя.

Безумие в том, что я даже не знаю, шутит она или нет.

Двадцать шестая глава

Далила

Мы проезжаем через Севилью и направляемся в Туланко, где живет моя бабушка.

– Расскажи мне что-нибудь хорошее из детства, – говорю я, показывая дорогу и пытаясь узнать Райана получше. – Ты рассказал о плохом, но как насчет хорошего?

Он минуту думает.

– Учительница в Чикаго, ее звали миссис Берман. Однажды после занятий в первом классе она достала из-под стола маленький подарок, завернутый в бумагу от блестящего леденца. – Он смеется, вспоминая. – Я думал, что это самое классное, что я когда-либо видел. Когда она передала его мне, то сказала, что Санта оставил подарок под ее елкой, но, должно быть, перепутал дома, потому что на нем была бирочка с моим именем.

– Это так мило. Что там было?

– Маленькая пластиковая фигурка супергероя, такие дети приносили в школу. Они все время играли с ними, а я оставался не у дел, потому что у меня такой не было. – Он улыбается воспоминанию. – Это был Сокол, который жил в плохом районе и вел преступную жизнь. Он потерял маму и папу и поэтому был озлоблен. Но в итоге он стал бороться с несправедливостью.

– Миссис Берман действительно любила тебя.

Он кивает.

– Она была классной. Однажды она увидела, как я прячусь в кладовке из-за того, что другие дети смеялись над моими старыми, рваными джинсами. На следующий день она тоже пришла в рваных джинсах и сказала всем, что купила их в дорогом бутике в городе. Ты бы видела их лица, когда она рассказывала, что ей пришлось доплатить за каждую дырку! Больше никто не смеялся над моими джинсами после этого. Ладно, твой черед.

– Моя жизнь была достаточно скучной.

– Ты много путешествовала.

Я киваю.

– Я была в Риме, Нью-Йорке и Лондоне. – Все эти города очень отличались от моей страны. Я смотрю в окно на фермы и маленькие города вдоль шоссе и думаю, что из всех городов мира предпочла бы любой мексиканский. Звуки, виды и запахи Мексики – все это знакомое и родное.

– Я нигде не был, – говорит Райан. – Ну, помимо Мексики.

Я высовываю руку из окна, чтобы ветер обдувал мои пальцы.

– Расскажи мне, что ты думаешь о моей стране.

– У нее есть свой аромат и характер, как у Чикаго, где я раньше жил. Я думал, что у нас в Чикаго настоящая мексиканская еда, но она не сравнится с тамалес и такос, которые я ел здесь. – Он пожимает плечами. – Я не видел тут ни одного тако с говяжьим фаршем.

Я вскидываю бровь:

– Тако с говяжьим фаршем? Серьезно? Это не мексиканская еда, Райан. Это можно найти только в США.

– Люди в Мексике любят музыку. Здесь я увидел больше радиоприемников, чем за всю свою жизнь. Парни слушают музыку, пока работают или гуляют… или сидят на крыльце дома.

– Да, мы любим музыку, от классической до современной. Это у нас в крови.

– И панк, – добавляет он. – Вы любите панк.