Стирая прошлое

— Честно говоря, Гвен, постельный режим — всего лишь мера предосторожности, конечно, перелет в данный момент не желателен, но я вполне уверена, что с ребенком все будет в порядке. Самое большое беспокойство во время полета вызывает риск образования тромба, но снизив давление, мы его значительно уменьшим. Мы продержим вас здесь под наблюдением еще пару часов, просто чтобы убедиться, что давление снизится, а затем я смогу подготовить вас к перелету. Скоро я вернусь и проверю, как вы, — она повернулась, чтобы выйти из палаты, но Кейд остановил ее.

— Вполне уверены? — огрызнулся он. — Я хочу, чтобы вы были уверены на сто процентов в безопасности моего ребенка и будущей жены, прежде чем отпускать их в двенадцатичасовой перелет. Если вы «вполне уверены», я не подпущу Гвен даже близко к самолету, — горячо заявил он.

Я почувствовала, как в глубине вспыхнул гнев, но Сара заговорила раньше, чем успела я.

— Мистер Флетчер, я бы никогда не посадила свою пациентку в самолет, если бы считала, что это может угрожать ее здоровью или здоровью ребенка. Вот почему я за ней наблюдаю. Сердцебиение ребенка сильное, давление падает, она здорова и молода. Конечно, даже при здоровой беременности никогда не будет стопроцентной уверенности в том, что все пройдет гладко. Но я могу вас заверить, что она не сядет в самолет, если я не буду уверена, что она и ребенок не подвергнутся какому-либо риску. — Она твердо смотрела на Кейда.

Я была бы впечатлена, если бы могла сосредоточиться на чем-то, кроме своего горя.

Кейд продолжал пристально смотреть на нее, затем натянуто кивнул, возвращая обеспокоенный взгляд ко мне.

— Оставлю вас наедине. Вас выпишут, как только давление придет в норму и останется на прежнем уровне. Должно быть, через несколько часов, — вмешалась Сара, прежде чем подойти к другой стороне койки, не занятой здоровенным байкером. Она сжала мою руку. — Мне очень жаль вашего брата, Гвен, — искренне сказала она, прежде чем уйти.

Я проследила за ней взглядом, желая, чтобы приятное чувство забвения остановило меня от того, чтобы быть раздавленной под тяжестью моего горя.

— Детка? — тихо пробормотал Кейд, его рука гладила мое лицо так нежно, что можно было подумать, я сделана из стекла.

Такой я себя и ощущала. Мне казалось, я могу разбиться в любой момент. Но это было бы недопустимо. Внутри меня рос малыш, который нуждался в сильной мамочке.

— Гвен. Мне нужно объяснить по поводу недавнего...

Я вскинула руку, останавливая его.

— Кейд, мой брат мертв. Думаешь, меня волнует, что ты трахнул какую-то шлюху? — сказал я ровным голосом.

Кейд вздрогнул, я отстраненно смотрела на его пораженное лицо. Он стоял, возвышаясь надо мной, его рука опустилась, чтобы погладить мой живот поверх одеяла.

— Гвен, ты должна знать...

— Мне ничего не нужно знать! — почти прокричала я, отчего мой голос сорвался. Я сделала глубокий вдох. — Мне не нужно знать ничего, кроме того, что мой брат мертв. Я больше никогда его не увижу. Мой ребенок никогда не узнает своего дядю. Все, что мне сейчас нужно, — это убраться отсюда и вернуться домой, — мой голос вернулся к ровному, бесстрастному тону, который, я думала, мог бы остаться навечно.

Кейд осторожно сел на койку и снова погладил меня по щеке. Я не отстранилась, но и не ответила на его прикосновение. Просто тупо уставилась на него.

— Гвен, сама мысль о том, что ты улетишь так далеко, с осложнениями в беременности… я не могу допустить, чтобы вы оба подвергались опасности. — Он пытался вести себя со мной осторожно, но это не помешало его истинному намерению разжечь во мне искру.

— Я бы никогда не подвергла моего ребенка опасности, — прошипела я.

— Конечно, Гвен, но ты не сможешь контролировать то, что произойдет, когда ты сядешь в самолет, — его тон не терпел возражений, но, будь я проклята, если не отвечу ему.

— Ты прав. Я не могу ничего контролировать, — язвительно согласилась я. — Я не могу контролировать тот факт, что мой брат мертв, что родители опустошены, что мое сердце разбито. И я не могу контролировать судьбу моего ребенка, как бы мне ни хотелось оградить его от всего в этом мире, я просто не в состоянии. Мы можем погибнуть в аварии по дороге в аэропорт. Я не могу этого контролировать. Но я никогда не позволю чему-либо, находящемуся под моим контролем, причинить вред моему ребенку или даже допустить такую возможность. Как только я получу разрешение врача, у тебя не будет права голоса в моем пребывании здесь. Мне нужно вернуться домой и помочь родителям похоронить сына. Мне нужно похоронить брата.

Я не позволила выражению лица Кейда проникнуть мне в душу. Не позволила ему заговорить.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — решительно заявила я, глядя в потолок.

— Я, бл*ть, никуда не уйду, — твердо сказал Кейд.