Стиратель (СИ)

— Это как посмотреть, — паренек ловко цепляет осьминожку палочками и кидает на поверхность перед собой… похоже, это жаровенка. — Ты мало чем интересовался, кроме работы, так что для тебя это кафе вполне может считаться другим миром. Но вообще-то оно в трех кварталах от твоей больницы. На улице Героев-Панфиловцев, если быть точным.

Знакомое с детства название придает уверенности. Оглядываюсь. Под постерами с золотыми иероглифами на алом фоне — самая обычная штукатурка, довольно облезлая. Под потолком, украшенным красными фонариками, надрывается древний лопастной вентилятор. Вдоль конвейера, по которому ползут тарелки с едой, расставлены десятка три высоких табуретов, но людей, кроме меня и моего собеседника, в кафе нет.

— Тут днем обычно мало народу, местные про это заведение не знают, а китайцы приходят по вечерам, — поясняет Чжун Ни.

— Ага, — говорю. — Что же, спасибо, что показал такое интересное место. Зайду сюда, как будет настроение на что-то экзотическое. А сейчас, пожалуй, пойду. Рад был познакомиться.

Китаец добродушно и поощрительно улыбается. Слезаю с табурета и направляюсь к двери. Никто не пытается меня остановить. Дешевая пластиковая ручка легко поддаётся, но сама дверь не движется, не важно, толкаю я ее или тяну. Понимаю, что дело не в том, что дверь заперта — ее и вышибить-то можно одним пинком. Просто за ней ничего нет.

— Я сделал отражение только этого помещения, — поясняет Чжун Ни. — Видишь ли, мы сейчас не так чтобы на улице Героев-Панфиловцев… и вообще не в твоем мире, если уж честно. Да ты присядь. Вот, угощайся, твою жаровню я разогрел. Рекомендую начать со свинины в кисло-сладком соусе.

Он снимает с конвейера одну из мисок и палочками выкладывает несколько кусочков на жаровню перед моим стулом. Мясо тут же принимается шкворчать.

Отхожу от двери и залезаю на табурет. Глупо стоять, когда китаец сидит.

— Так что же, выходит, я… умер?

Мясо аппетитно пахнет, и я вспоминаю, что время позднее, а поужинать сегодня не успел. Неподобающие какие-то мысли для мертвеца…

— Сам понимаешь, что умирать тебе не с чего, — спокойно отвечает Чжун Ни. — Тридцать неполных лет, никаких вредных привычек, организм в хорошем состоянии. Если не считать накопившегося переутомления, но от такого не умирают. Советую перевернуть мясо, а то снизу оно пересохнет, а сверху останется сырым.

Вытаскиваю палочки из бумажной упаковки, разламываю, подцепляю ломтики мяса и переворачиваю. Хорошо, что Лера любила ходить по суши-барам, так что азиатскими приборами я пользуюсь довольно уверенно.

— Произошло другое, — продолжил рассказывать Чжун Ни. — Ты посещал территории, которые для обитателей вашего мира не предназначены. Когда ты потратил слишком много сил, лазейка, через которую туда проникал, захлопнулась. Что же, иногда стоит совершить ошибку хотя бы ради того, чтобы знать, почему ее не следовало совершать.

— И как мне теперь вернуться… — понемногу свыкаюсь с дикостью моей ситуации, — в свой мир?

Подхватываю с жаровни ломтик, держу пару секунд в воздухе и отправляю в рот. Да, лучше мяса может быть только мясо, поджаренное только что.

— К сожалению, простого пути в твой мир отсюда нет. Как вы говорите теперь… штатного сообщения не предусмотрено. Но если хочешь, создам для тебя отражение твоего мира, как создал отражение этого кафе. Там будут твои коллеги, пациенты, приятели, даже девушка к тебе вернется… хотя скорее не вернется, ведь ты этого на самом деле не хочешь. Не беда, встретишь другую, более тебе подходящую. Ты даже сможешь лечить больных при помощи магии — не слишком мощной, иначе ты потеряешь веру в реальность происходящего, но довольно действенной. Правда, на самом деле тебя будут окружать не настоящие люди, а фантомы. Но ты позабудешь этот разговор и ничего не заподозришь.

Я дожевал мясо. Пусть и иллюзорное, оно оказалось замечательно вкусным.

— Но разве я не пойму, что вся моя реальность — подделка?

— Может, пару раз после стаканчика-другого вина тебе придет в голову мысль об иллюзорности всего сущего, но ты быстро отбросишь ее как пустое философствование. Проживешь долгую жизнь со своими заботами и тревогами, но, в целом, довольно счастливую. Устраивает это тебя?

— Нет, — отвечаю решительно. — Жить в иллюзии я не согласен. А другие варианты есть?

— Как знаешь. — Чжун Ни разливает холодный зеленый чай с лимоном из пластикового кувшина по граненым стаканам. — Мидии брать не советую, они здесь несвежие. А вот эта рыба выше всяких похвал. Путь существует, но он долгий, сложный и опасный. Ты можешь вернуться домой кружной дорогой — через другой мир. У него даже имя тяжелое — Танаид. И чтобы пройти через Танаид, тебе придется исправить его.

— Исправить? — хмыкаю. — И кем же я буду в этом, как его, Танаиде, чтобы исправлять его? Великим магом? Всемогущим императором?

— Да отчего бы тогда сразу не богом? — ухмыляется Чжун Ни. — Нет, это слишком погрузило бы тебя в заботы Танаида, и ты не смог бы распознать его суть. Ты будешь… как вы теперь говорите… бомжом.