Стиратель (СИ)

— Реветь только не вздумай, — говорит барон после паузы. — Уезжай к себе. Я разберусь. Отправлюсь в Академию и выясню, кто желает нам зла.

Глава 11 Слово Высшего

— Ну как тебе костюмчик, Мих? — спрашивает барон. — Хорошо сидит, удобно?

Поездка в Академию — повод обновить гардероб, а мне так и вовсе пошить с нуля. Принимать такие щедрые подарки от Александра неприятно, но не могу же я выглядеть среди аристократов как низший. Не поймут-с.

— Вроде удобно. Жаль, зеркала нет…

Кей широко улыбается:

— Сейчас сделаем!

Быстро складывает пальцы особым образом — и напротив меня расстилается гладь ростового зеркала. В воздухе подвисают два светильника. Это все не материальные предметы, конечно, иллюзии. Элементарная бытовая магия, такой обучают в Академии на начальных курсах.

Из зеркала на меня смотрит актер массовки бюджетного фильма про средневековье. Белая рубашка тонкого полотна, камзол отделан неброской серебристой лентой — от ярких тканей и выпендрежных украшений я решительно отказался. Врачу следует выглядеть солидно, но неброско. Некоторую неловкость вызвали шоссы — шитые чулки в обтяжку, привязываемые к поясу. Однако такое здесь носят все Высшие мужского пола, штаны считаются уделом простонародья, и я решил, что придется соответствовать.

Сам-то Кей разоделся: алый шелк рубашки убийственно сочетается с ярко-зеленым камзолом и золотой отделкой. Да и барон не отстает, в глазах рябит от парчи.

— Придираться к костюмам смысла нет, все равно придется платить… — бурчит он. — У этих портных сильный покровитель. Эх, давно пора обзавестись собственными швецами.

— У тебя же был портняжка, — напоминает Кей. — Ты сам оторвал ему кривые руки!

— Да-а… Напрасно, может. Он всего-то уколол меня булавкой на примерке.

— Да ладно, весело же было! — Кей скалит мелкие белые зубы. — Как он верещал!

Подавляю вздох. Как же осточертело общество этих быдлоаристократов… Но с ними дорога до Академии будет спокойнее, а там уже обзаведусь более полезными знакомствами. В своем мире я был обычным практикующим врачом, но здесь мои знания позволят мне стать преподавателем и ученым. Я многое смогу дать науке Танаида, да и свою жизнь устрою неплохо. По крайней мере, зависеть от высокородных болванов больше не придется. Три дня осталось перетерпеть до отъезда.

— Послушай, Мих, — нерешительно обращается ко мне барон. — Ты ведь разговаривал с моей женой?

— Было такое.

— Ты бы не слушал ее особо… Злобная баба и мстительная. Брак у нас как-то… не задался, вот она на меня и наговаривает всем встречным и поперечным. А ведь ей следует быть благодарной мне! Ее семья — вассалы Сета, и хоть они его не поддержали, все равно попали под подозрение. Я ее буквально спас, когда женился на ней.

Ага, и имение ее, в котором так замечательно живешь, ты тоже спас. Но этого вслух не говорю. Спрашиваю другое:

— Правда, что в Академии ты дружил с Сетом-младшим?

— Да какое там — дружил! — вскидывается барон. — Эти слухи пошли оттого, что преподаватель поставил нас в пару на занятиях по боевой магии. Дружить с этим выродком, вот еще! Странный он был. От отца, наверно, нахватался. Как-то раз взял и пожег своих однокашников белым пламенем, да не на тренировке — прямо в гостиной факультета…

— Что, вот так, без всякого повода, взял и пожег?

— Говорю же, выродок он был. Из-за ерунды вызверился — ребята девку с кухни притащили, а дурочка счастья своего не поняла, отбивалась…

— Действительно, нашёл из-за чего… — таких тонких вещей, как сарказм, местная аристократия не «слышит», так что могу не опасаться.

Разворачиваюсь и ухожу в библиотеку. Все полезное уже перечитал, но от барона тошнит, а туда он за мной не потащится. Четверть часа спустя в библиотеку как бы невзначай заходит Арне.

— Если у тебя найдется пара минут, может, посмотришь еще на мой глаз? — спрашивает он с деланной небрежностью. — Вдруг придет что-нибудь в голову… Или хотя бы окажется полезно для твоих исследований.

Уже жалею, что случайно подарил калеке надежду на исцеление. Я осматривал его травму через Тень несколько раз, но никаких идей, что можно сделать, у меня не появилось. Книги тоже не помогли. Целительский дар в этом мире оказался редкостью — Высшие почти не болели, от обычных травм оправлялись быстро. Простейшие приемы излечения ран изучались в Академии в общем курсе. А вот повреждения, нанесенные магией, считались все равно что неизлечимыми. Целители, способные хотя бы облегчить их заживление, считались великими, их можно было пересчитать по пальцам одной руки, и никаких записок об их методике или в баронской библиотеке не было. Свою крохотную царапину на щеке я заживлял с огромным трудом, и то остался шрам; а тут поврежден весь хрусталик…