Стиратели судеб. 3 книги

— Таким радостным я еще ни разу не видел его с тех пор, как он прибежал сюда прошлой ночью.

— Знаешь, что произошло?

— Кое-что. Об остальном нетрудно догадаться. Чего я никак не пойму, так это почему ты не удивилась, увидев его здесь, и почему именно ты спрашиваешь, знаю ли я, что произошло.

— Я тоже кое-что слышала, — осторожно отвечаю я.

Мак вскидывает руку:

— Ты не обязана рассказывать мне, откуда ты знаешь о родителях Бена. Ты ведь знаешь, да?

Я киваю и снова зарываюсь лицом в шерсть Ская.

— Скай — везучий песик.

— Угу. Сначала пропадает парень, который ему нравился, а потом и вся его семья: очень везучий.

— Он выжил. Не знаю, то ли был на улице, то ли сумел выскочить, но один товарищ Джазза нашел его на следующий день. Джазз привел его сюда. Никто из соседей не хотел брать Ская, опасаясь, что властям может не понравиться, что он сбежал. — По тому, как Мак говорит это, я догадываюсь, что он думает об этом не меньше меня.

— Побудь здесь, — просит он, поднимается и идет в кухню. Возвращается через минуту с миской в руке. — Может, у тебя он поест.

Я сажусь на пол со Скаем и скармливаю ему кусочки мяса. Он съедает несколько, потом глаза его закрываются, и он засыпает.

Ровное тепло и собачий запах, даже с примесью гари, такие приятные, настоящие, что не хочется шевелиться. Но у меня есть к Маку еще одно дело. Я осторожно перекладываю Ская с колен на пол и нахожу Мака в кухне.

Дыхание перехватывает, когда я вижу на шкафчике сову — металлическую скульптуру, которую мама Бена изготовила по моему рисунку и подарила мне. Она была так талантлива, а теперь эта сова — все, что от нее осталось. Я поглаживаю пальцами перья, и боль в душе разрастается, требуя выхода.

Стараюсь удержать ее внутри, ведь я пришла сюда с определенной целью.

— Можно мне посмотреть сайт пропавших? — спрашиваю я.

Мак отвечает мне ровным взглядом, потом кивает. Я иду за ним в заднюю комнату, где он открывает свой нелегальный, незарегистрированный компьютер. В отличие от официальных компьютеров, этот не блокирует запрещенные лордерами веб-сайты. Вскоре на экране возникает главная страница сайта ПБВ — "Пропавшие без вести". Длинный-предлинный список пропавших детей.

Впервые Мак показал мне этот компьютер, когда я спросила его о Роберте. Мамин сын Роберт — конечно, не сам, а его фото — висит на доске памяти в школе. Он погиб вместе с тридцатью другими школьниками во время одной из террористических атак. Но Мак тоже был там. Он на все сто уверен, что Роберт тогда не погиб, и полагает, что, возможно, ему стерли память. Именно тогда, когда Мак показывал мне на сайте ПБВ, как много детей бесследно исчезает в нашей стране, мы и наткнулись впервые на Люси. То есть на меня.

Так или иначе, я должна сделать это, проверить еще раз. Выбиваю: девочка, волосы светлые, глаза зеленые, семнадцать лет. Нажимаю клавишу "поиск". Страницы бегут одна за другой, но вскоре я нахожу ее и нажимаю на фото, чтобы увеличить изображение.

Ее лицо — мое лицо — заполняет экран. Люси Коннор, десять лет, пропала из школы в Кезике. Снимок — семилетней давности, но все равно видно, что это я. Девочка выглядит до смешного счастливой, улыбается в камеру, держа на руках серого котенка.

Подарок на день рождения.

Я тихо вскрикиваю от потрясения. Котенок был подарком на мое десятилетие.

— Что с тобой, Кайла? — спрашивает Мак.

Глаза мне жгут слезы. У меня никогда еще не было воспоминания о жизни Люси, подобного тому, которое только что появилось в моем мозгу. Ни разу. Только какие-то обрывки во сне. Но сны зарождаются в подсознании. В этот же раз я не сплю. Она должна была полностью исчезнуть, о ней не должно было остаться никаких воспоминаний, так сказал Нико. Так что же это значит?

Мак накрывает мою ладонь своей.

— Что случилось?

— Просто на секунду мне показалось, что я что-то вспомнила. Этот котенок… — Я вздыхаю. — Должно быть, крыша едет.

— Ты не передумала насчет ПБВ? — спрашивает Мак.

Он смотрит на компьютер, и я тоже перевожу взгляд на экран. Там есть окошко, помеченное словом "найден". Один клик мышки, и я могла бы все узнать. Кто заявил о пропаже Люси? Возможно, папа. Возможно, я смогу снова сыграть с ним в шахматы.

Я качаю головой. Нет. Моя жизнь и без того слишком запутана, и, не считая нескольких обрывков снов, я даже не знаю своей настоящей семьи. В любом случае я не могу подвергать риску "Свободное Королевство", да и родных тоже, ведь лордеры могут выйти через меня на них. Уж лучше пусть считают меня пропавшей.

Пора переходить к тому, зачем я здесь:

— У тебя есть выход на ПБВ?

— Я скорее… связной, чем кто-то еще. А что?

— Я просто подумала, не можешь ли ты внести Бена в их списки?

Мак отвечает пристальным взглядом. Ему в общих чертах известна история Бена, даже если он и не знает о моей роли в ней. О том, что Бена забрали лордеры. Должно быть, он думает, что это пустая трата времени, что о Бене ничего не найти, и, возможно, он прав. Но он кивает:

— У тебя есть фотография?

Я качаю головой: