Стиратели судеб. 3 книги

И я другая. Теперь особенно, но и раньше отличалась от остальных. Не потому ли именно она — мой врач? Доктор Лизандер знаменита, она-то и придумала Зачистку. Приходя к ней, я ни разу не встречала в ее приемной каких- либо других пациентов. И даже не имея возможности определить, насколько я другая, она откуда-то знает, что что-то не так, и пытается понять, что и почему. И, однако же, даже ей не постичь степень и глубину различия, все то, что оно подразумевает.

Я тикающая бомба, была и есть. Террористическая бомба, как те, что взорвали автобус Роберта.

У меня сводит живот.

— Что такое, Кайла? Расскажи мне, что тебя так расстраивает, — говорит она.

— Тот случай, когда на больницу напали террористы, — отвечаю я.

Она склоняет голову набок, обдумывая мои слова.

— Все еще думаешь о том дне, да? Не бойся. Здесь тебе теперь ничто не угрожает. Служба безопасности приняла дополнительные меры. — Судя по тому, как она говорит это, доктор считает, что они слишком уж перестраховываются.

Она ошибается.

Расспроси ее.

— Вы имеете в виду новые охранные ворота, через которые нас заставили пройти?

Она кивает.

— Это и кое-что другое. Всякие технологические прибамбасы. Больница теперь надежно защищена.

Как?

Но спросить я не могу. Зачищенным чрезмерное любопытство не свойственно.

Потом я замечаю, что телефон и аппарат внутренней связи у нее на столе изменились: теперь они не беспроводные. От ее компьютера тоже отходят толстые провода, которые змеятся вдоль всего кабинета до угла и скрываются в стене. Но разве это не старые технологии?

Доктор Лизандер снова постукивает по экрану, смотрит на меня.

— У меня противоречивые доклады из твоей школы.

— И что в них?

— По всей видимости, ты была то рассеянной и несчастной, то веселой и энергичной, иногда в один и тот же день. — Она улыбается. — Не хочешь объяснить?

— Иногда мне кажется, что во мне живут два разных человека. — И это истинная правда.

— Быть подростком порой нелегко. И все же я бы хотела провести сканирование, посмотреть, как обстоят дела. Возможно, в следующий раз.

Они могут увидеть, что проводящие пути памяти изменились. Сканирования нужно во что бы то ни стало избежать!

Но как?

Доктор Лизандер закрывает свой компьютер, складывает руки и смотрит на меня.

— Итак, Кайла, ты подумала о том, о чем мы говорили в последние несколько посещений?

— Что вы имеете в виду? — заслоняюсь я от ответа.

Она вскидывает бровь:

— Мы говорили об отличии. Отклонении. То, что происходит внутри тебя, выходит за рамки обычного. Ты обещала подумать об этом и поговорить со мной.

Дай ей что-нибудь.

Я сглатываю.

— Иногда… мне кажется, я что-то вспоминаю. То, что не должна бы.

Она задумывается.

— Для Зачищенных это вполне обычное явление. Для человека невыносима пустота, отсутствие доступных воспоминаний. И он пытается придумать что-то, чтобы их восполнить. Однако…

Она на минуту углубляется в свои мысли, потом просит:

— Расскажи мне, что именно ты вспоминаешь.

Сама того не желая, не задумываясь и не выбирая, что реальное, а что выдуманное, я выкладываю именно то, что хотела держать в тайне. Это доктор Лизандер так на меня действует.

— Как я играю в шахматы с папой. С моим настоящим папой. Это было давно. Мои руки еще маленькие. Я сама еще маленькая.

— Расскажи мне, — говорит она, и я рассказываю. Все. Об ощущении ладьи в руке. О чувстве тепла и покоя, когда я проснулась.

— Скорее всего это просто сон, самый обычный сон, — говорит она.

— Может быть. Но такой четкий, с такими подробностями, что кажется явью.

— Иногда сны бывают такими. В любом случае я рада, что кошмары больше тебя не мучают. — Она улыбается, смотрит на часы. — Ну, время почти вышло. Ни о чем больше не хочешь поговорить?

Подстегни ее любопытство.

Я колеблюсь, потом качаю головой.

— Что-то же есть, расскажи мне.

— Просто перед тем, как мне приснился этот сон, я играла в шахматы. И меня все время тянуло потрогать ладью, подержать ее в руке.

Она подается вперед.

— Тебя тянуло потрогать и подержать ее? — Я киваю. — Это интересно. Возможно, сохранилось физическое воспоминание, что и вызвало этот сон, который может быть выдумкой подсознания, но все равно, это очень интересно.

— Не понимаю. Если воспоминаний нет, то их нет, разве не так? — Конечно, мне следовало бы оставить эту тему, не давать доктору пишу для слишком пристального внимания к ней, но ничего не могу с собой поделать. Я хочу знать.

— Таково распространенное суждение о том, что происходит с Зачищенными. Но оно не совсем точное. — Она откидывается на спинку стула. — Скорее всего, Кайла, ты просто не можешь подобраться к своему сознанию. Воспоминания по-прежнему там, просто ты не в силах их отыскать.

Они по-прежнему там? Заперты за стеной, как была заперта Рейн? Означает ли это, что Люси все еще внутри меня, рвется наружу? Я вздрагиваю.

— Поэтому воспоминания приходят ко мне во снах? Мое сознание не может добраться до них, но когда я сплю… — Я смолкаю, мне не нравится, к чему это ведет, не нравится, что она подумает об этом. У Зачищенных нет воспоминаний ни во сне, ни наяву. Ведь так?