Стиратели судеб. 3 книги

— Фигово, да. Жить с этой штукой. Но, возможно, есть способ избавиться от "Лево" до достижения двадцати одного года.

— Как? — спрашивает Бен.

— Едва начав заниматься пропавшими без вести, мы выяснили, что среди них есть Зачищенные.

— Как Тори, — говорит Бен и добавляет: — Это наша подруга, ей семнадцать. Мы думаем, что ее взяли лордеры.

— Иногда их действительно берут лордеры. У некоторых из тех, кто прошел процесс зачистки, обнаруживаются проблемы, которые не были выявлены в больнице. В основном это не стертые до конца следы памяти.

"Регрессия", — шепчет голос у меня в голове.

— Их возвращают в больницу, они проходят повторный курс лечения или… — Он мнется.

— Терминация, — говорю я и с сожалением ловлю себя на том, что произнесла это вслух, а не только мысленно.

Эйден изумленно вскидывается.

— Да, точно так.

Эти слова были в моих записях на компьютере доктора Лизандер. Он вроде бы собирается спросить, откуда мне это известно, но в любом случае, независимо от его намерений, отвечать я не собираюсь.

— Ты сказал, что некоторых забирают лордеры, — быстро говорю я, упреждая его вопрос. — А как насчет других?

— Их забирают террористы.

— Зачем? Чего хотят от них террористы? — спрашивает Бен.

— Они работают над тем, как отключать или снимать "Лево". Всех деталей мы не знаем, но кое-каких успехов они достигли.

— Правда? — Бен смотрит на него с любопытством.

Любое повреждение или попытка вмешательства в работу "Лево" вызывает приступ и смерть носителя — об этом нас неоднократно предупреждают до выхода из больницы. Что случалось с теми, кто участвовал в таких опытах?

— Кое-каких успехов? Скорее наоборот.

— И то верно. — Вид у Эйдена хмурый. — Они попробовали несколько типов обезболивающих и физическое удаление, искусственную ко́му, "хэппи джус" и другие похожие лекарства. — Он говорит что-то об анальгетиках, эндорфинах и синтетических нейромедиаторах, но я уже не слушаю.

Смотрю на мой "Лево". Даже легкое прикосновение к прибору вызывает сильнейшее головокружение и резкое падение уровня. Сидит на руке не туго, но поворачивать его я не решаюсь, потому что страшусь боли. Влияние этого браслетика на мою жизнь абсолютно.

— Боль… смерть… — шепчу я.

Эйден не спорит, и это значит, что я права.

— Но подумай, как здорово было бы освободиться, — с восторгом говорит Бен. — Ради такого стоит и рискнуть.

— Хорошо бы только поинтересоваться мнением тех, кому предлагается рисковать! — сердито говорю я. — Тебе в любом случае осталось недолго до двадцати одного года. Стоит потерпеть ради того, чтобы жить?

Но Бен уже увлечен подброшенной идеей, а мой "Лево" снова вибрирует. На этот раз — 3.9.

— Вот черт, — ругается Эйден.

Бен снова обнимает меня.

— Кайла, все в порядке. Все будет хорошо, — шепчет он, поглаживая мои волосы, но я думаю только о боли…

3.4.

Словно сквозь туман вижу, как Эйден уходит и возвращается через несколько секунд.

— Выпей-ка вот это. — Он протягивает таблетку и стакан воды.

Я качаю головой. "Лево" уже жужжит, громче и громче, уровни падают, голова кружится, перед глазами все плывет…

Эйден вдруг сжимает мое лицо обеими руками и, прежде чем мы, я или Бен, успеваем как-то отреагировать, отклоняет мою голову назад и бросает мне в рот таблетку. Я кашляю, но она уже в горле…

— Ты зачем это сделал? — кричу я.

— Не хотел вызывать сюда "Скорую". Подумай о Маке.

Я снова кашляю и почти задыхаюсь, чувствуя, как таблетка прокладывает путь по пищеводу.

— Запей, поможет. — Эйден снова протягивает стакан, и я отпиваю глоточек. Таблетка еще не достигла конечного пункта, а уровень уже стремится вверх. Дело, конечно, не в лекарстве, а в раскатившейся по венам злости.

— Что это? Что ты мне подсунул?

Эйден смотрит на меня с любопытством, и я буквально вижу, как ворочаются колесики у него в голове: девчонка зачищенная, уровень падает, сейчас она злится, а значит, уровень должен упасть еще ниже… Так почему она еще не отключилась?

Кайла — другая.

— Что ты ей дал? — спрашивает Бен.

— Всего лишь "пилюлю счастья", — говорит Эйден. — По составу близко к больничной инъекции. Террористы производят лекарство в твердой форме.

Производят для своих опытов над похищенными, мысленно дополняю я. Конечно, эти террористы ничем не лучше правительства. И что бы там ни говорил Эйден, что он не с террористами и не имеет никакого отношения к их злодеяниям, каким-то образом таблетки у него оказались.

— Возьми на всякий случай, а вдруг понадобятся, — говорит Эйден и протягивает пузырек.

— Мне они не нужны. И с тобой я не хочу иметь ничего общего.

— Послушай, Кайла, — вздыхает Эйден, — поступай как знаешь. Не хотите нам помогать, не надо, заставлять не стану. Но, по-моему, вам стоит все как следует обдумать. Ладно? Захотите со мной увидеться, свяжитесь через Мака.

Он поворачивается к двери.

— Подожди минутку, — говорит Бен. — Может, я помогу. Я есть на твоем веб-сайте?

— Хочешь посмотреть? — спрашивает Эйден.

Я смотрю на Бена — он кивает.

— Ты точно этого хочешь? Мне казалось…

Он берет меня за руку и, похоже, сам не знает, что делать.

— Да, да…