Стюардесса

После того как Ил набрал положенную высоту, Антон переключил управление на автопилот и откинулся в кресле.

Мысли сами собой возвращались к новенькой. Какие глазищи, с ума сойти! Она так смотрела на него, что Антон готов был прямо тут же в кабине содрать с нее форменную юбчонку. Если бы не Костя, он так и сделал бы.

Однажды они с Натальей устроили небольшую «разминку» на высоте семь тысяч метров. Надо согласиться, что ощущение опасности и выплеск в кровь порции адреналина существенно усиливают удовольствие.

Тогда вместо Кости с ним еще летал Сан Саныч, хороший молчаливый дядька предпенсионного возраста, с которым всегда можно было договориться. А уж Игорь Игоревич и Сашка с Олегом всегда понимали своего командира с полуслова. И сам Антон был помоложе и погорячее, да и Наташка была свежим бутончиком…

Антон потянулся и подумал, что они с Натальей уже семь лет вместе, почти как супруги. И надоела она ему уже как жена. Говорят, семь лет — критический срок для семейных пар. Расходиться пора, а они еще и свадьбы не играли… Кстати, почему говорят: сыграть свадьбу?

— Ну и что ты об этом думаешь?

— О чем? — встрепенулся Антон.

Костя прервал приятное течение его мыслей. Он требовательно смотрел на Антона.

— О Вальке. Я ведь знаю, вы этим на пару занимались.

— Ты что, — быстро возразил Антон. — Я к его делам отношения не имею.

Костя поморщился:

— Ты меня за дурака не держи. Ты же командир. Тебе Валентин процент отстегивал. Или с зарплаты за год вторую машину меняешь?

Антон резко повернулся к Косте. Щеки прочертили резкие складки, и от этого он словно стал на десять лет старше. Щенок! Как же он умеет вывести из себя!

— Это не твое дело, — отрывисто бросил он. — Запомни. Он мне ничего не давал. Никогда. Моя вина только в том, что я смотрел на это сквозь пальцы. Но ведь и ты знал. Может, это ты был в доле?

— Что ты так нервничаешь? — усмехнулся Костя. Жареным запахло?

— А что ты ухмыляешься? — вспылил Антон. — Ведь человека убили. Или тебе все по барабану?

— Пройдите сюда, здесь вам будет удобнее.

Динка проводила из середины салона к первому ряду симпатичную блондинку с грудным ребенком. Она разложила откидную люльку и помогла опустить в нее младенца.

— Спасибо, — улыбнулась блондинка и с наслаждением расправила затекшие руки.

— Почему же вы не попросили первое место при регистрации?

— А я не знала про люльку, — пожала плечами та. — Обычно я люблю сидеть в середине салона.

Блондиночка была моложе Динки, но держалась с неподражаемой уверенностью в себе, свойственной по-настоящему богатым людям. Динка с завистью окинула ее оценивающим взглядом. Такой «скромный» свитерок от Труссарди стоит бешеных денег, на пальце колечко с крупным бриллиантом, а перед взлетом Динка сама взяла у нее, чтоб повесить в шкаф, симпатичную норковую накидку.

«Ну и воображала! — фыркнула про себя Динка. — Скоро я такую же куплю. И даже лучше. Денег хватит». И тут же одернула себя. Ей бы живой остаться, а она о шмотках думает. Уже двоих убили. Все-таки пути женской логики неисповедимы.

Глава 7

Наталья медленно шла по проходу первого салона, машинально разливала по чашечкам кофе и чай, подавала пассажирам, сохраняя на лице профессиональную улыбочку, а у самой все внутри кипело от возмущения. Слезы так и подступали к глазам, чуть-чуть — и потекут по щекам. Но Наташка прогоняла их усилием воли. Черт возьми! Еще не хватало, чтоб она разрыдалась из-за этой шлюшки!

Но ведь обидно… Семь лет! Целых семь лет. Вся молодость! Лучшие годы! Она была чуть старше этой кикиморы Динки, когда ее определили в экипаж Антона. И сразу же они друг в друга влюбились. И все семь лет Наташка чувствовала себя его единственной подругой. Да что там подругой — женой!

Они ведь с Антоном почти не расставались. И в полете, и в гостинице, и дома — всегда вместе.

Правда, Антон не позволял ей перевезти к нему свои вещи, он говорил, что, для того чтобы чувство оставалось ярким, ему надо знать, что он свободен. Просто такая игра, самообман. Вполне безобидный.

Только Наташке не всегда было удобно мотаться на свою квартиру, чтобы переодеться или взять что-то необходимое. Особенно в межсезонье, когда то тепло, а то наутро снег выпадет. Но это мелочи по сравнению с тем, как она была счастлива с Антоном.

И он говорил ей, что любит, что она его красавица… Наталья видела, что ему нравилось, когда на нее оборачивались мужики. Антон тогда раздувался от гордости, как павлин. Он ей дарил красивые шмотки, а потом радовался, если Наташка привлекала чье-то внимание.

А Наталья была по-настоящему красива. Не то что эта морковка Динка, ни рожи, ни кожи. У Натальи кожа была белоснежно-матовая, прямо-таки жемчужная, с нежным румянцем. Ее все спрашивали, какой косметикой она пользуется, а это был природный дар. Длинные русые волосы Наталья укладывала в косу и закалывала на затылке. Получалось очень стильно, иностранцы ахали и сразу западали на русскую красавицу.