Стивен Эриксон Кузница Тьмы

Великая битва с Солтейкенами-Джелеками, старая вражда с мужчиной, которого он почитал другом. Предательство, как раз когда Гелден отдал жизнь, защищая раненого лорда. Предатель? Тоже мертв, сражен своей изменой. Говорили, что он забрал собственную жизнь, но никто не желал произносить громко хотя бы слово этой истории. Среди Тисте принято скорбеть по печальным событиям, а потом клясться, что никогда об них не заговорят, отмечая силу почести, силу горя.

Есть вещи, в которые должен верить ребенок, их шьют как одежду или даже доспехи; их он будет носить до конца дней своих. Так верила Сендалат, и если Гелден украл ее одежды сладкой ложью, оставив одиноко дрожать... нет, Орфанталь не будет страдать так же. Никогда не будет страдать.

Карета стала котлом. Трясясь от жары, она гадала, кто теперь станет рассказывать сыну истории на ночь. Никого нет. Но он ведь потянется в темноте, правда, чтобы взять руку отца. Нет нужды тревожиться об этом - она сделала что смогла, и гнев матери - горькие обвинения Нерис, что Сендалат слишком юна для ребенка... нет, она доказала обратное. Ведь так? Жара удушала. Сендалат затошнило. Кажется, она видела Гелдена в селении - ей показалось, что он споткнулся, гонясь за каретой, и упал, и раздался новый хохот.

Воображение сорвалось с привязи, лихорадка сводила с ума; мир за окном преображался во что-то ослепительно-белое, само небо объял огонь. Она закашлялась в пыли разрушения, а конские копыта грохотали со всех сторон, гудели голоса, копыта били барабанами.

Карета резко качнулась, останавливаясь, и въехала в канаву. Крен заставил Сендалат сползти с сиденья.

На лице уже не было пота. Оно казалось холодным и сухим.

Кто-то ее звал, но она не могла дотянуться до защелки, не из своего угла.

Запор затрещал и дверь распахнулась, и внешнее пламя полилось, охватывая ее.

- Витрова кровь! - выругался Айвис, влезая в повозку и беря бесчувственную женщину на руки. - Здесь горячо как в горне! Силлен! Ставь навес - ей нужна тень и прохлада. Капрал Ялад, не стой разинув рот! Мне нужна помощь!

Паника стучала в виски мастера оружия. Заложница стала белее самого Руина, кожа липкая, тело словно у сломанной куклы. Похоже, она надела сразу все свои наряды, слой за слоем. Он ошеломленно опустил ее в тени установленного Силленом брезентового навеса, рядом с каретой, и начал расстегивать пуговицы. - Капрал Ялад, мокрую тряпку ей на лоб. Быстро!

Если она умрет... если она умрет, будут последствия. Не для него самого, но для лорда Драконуса. Семья Друкорлас стара и уважаема. У них всего один ребенок - вот она, здесь; если у нее существуют двоюродные братья и сестры, то никому про них не известно. Враги господина с радостью "увидят кровь на руках" Драконуса, обвинив его в трагической гибели, а ведь лорд собирался сделать широкий жест, приняв заботу о последней из угасающего рода. Признание традиций, почтение к древним фамилиям - Консорт не имеет желания изолировать себя в бешеной схватке за власть.

Он стащил еще одежды: богатую и тяжелую словно панцирь парчу, многослойный лен, шерсть и хессиан... и замер, снова выбранившись. - Силлен, сними сундук - поглядим, что в треклятой штуке. Должно быть, весь гардероб на ней!

Кучер слез с кареты и встал, пялясь на бесчувственную женщину. Айвис скривился. - Мы все равно скоро покинем дорогу. Возчик, она ведь может скакать?

- Сейчас совсем непохоже, сударь.

- Когда оправится, дурак. Она умеет ездить верхом?

Мужчина дернул плечом. - Не могу знать, сударь. Я ведь не в домовой обслуге, верно?

- Да ну?

- Они прогнали почти всех слуг, сударь, два года тому назад. Пахотная земля, видите ли, есть, да работать некому. Народ или померли, или сбежали, или померли в бегах. - Он потер шею. - Говорят, нужно сделать пастбища, ведь тогда много народу не надо. Но почти все, - закончил он, глядя на женщину, - попросту сдались.

Силен и еще двое солдат сняли сундук, бранясь и кряхтя под тяжестью. - Заперт, капитан.

- Ключи здесь, - ответил Айвис, показывая снятый с покрасневшей женской шеи резной ключ на кожаном ремешке. Бросив его помощнику, сверкнул глазами на кучера: - Пора пройтись пешком. Назад в деревню.

- Чего? Я должен вернуть карету! И лошадь!

- Это сделает один из моих. Давай, проваливай. - Айвис снял с пояса мешочек и швырнул кучеру. - Ты ничего не видел - как она упала в обморок и так далее. Понятно?

Выпучив глаза, кучер кивнул.

- Услышу хоть раз, - продолжал Айвис, - что по Абаре ходят разговоры, отыщу тебя и заставлю болтливый язык замолчать навеки.

Кучер сделал шаг назад. - Не нужно пугать, сударь. Я слышу. Я все понял.

Услышав щелчок замка, Айвис махнул кучеру, указывая на дорогу. Мужчина поспешил, наклонив голову и высматривая, что в кожаном мешочке. Потом бросил на капитана удивленный взгляд и ускорил шаги.

Айвис обернулся к Силлену. - Открывай.