Стивен Эриксон Кузница Тьмы

Мгновенная тишина, словно зверь как-то сумел услышать и понять слова, затем тварь рванулась прямо к ней, непостижимо быстро сокращая расстояние. Лапа прорезала воздух.

Конь завизжал, пятясь. Нависшая распяленная лапа схватилась за передние ноги, разбивая деревянные щитки доспеха, и бросило животное в воздух. Финарра ощутила, как скользит влево, и тут же туша коня оказалась сверху. Ошеломленная, не верящая в неизбежную гибель, она почувствовала, что одна нога вылезла из стремени, но ведь этого мало - они с конем падают вместе.

Вторая лапа показалась с другой стороны; она мельком увидела когти, тут же заслонившие все поле зрения - последовало касание, крик коня внезапно прервался - Финарра взлетела ввысь.

И тяжело ударилась левым плечом о землю, видя над собой остов коня - голова и шея оторваны. Зверь налегал, терзая скакуна когтями. Трещали, ломаясь, кости, кровь плескала на песок.

Затем демон снова затих.

Боль заливала плечо. Сломалась кость, пламя лизало руку, ладонь онемела. Она пыталась дышать ровно, чтобы не услышала тварь - не веря, что та мертва и гадая, может ли такое чудище вообще умереть. Наверно, жизнь ее поддерживает колдовство, природная стихия бунтует против законов, и если Витр завершит работу, растворив даже кости, что-то бесформенное, раскаленное добела поселится на берегу, вылетев из глубины, опасное как никогда.

Скрипя зубами от приступов боли, Финарра поползла, отталкиваясь от песка пятками, замирая, когда зверь начинал содрогаться, дергая оторванной шеей. Потом судорога охватила все тело, такая сильная, что рвалась плоть - демон осел, проваливаясь в себя, шкура вдруг вздулась и лопнула, явив сломанные концы ребер.

Она подождала дюжину ударов сердца и возобновила медленное, мучительное продвижение по склону. Один раз сапог сдвинул камень размером с кулак, но шум и удар не заставил зверя пошевелиться. Ободренная, капитан подтянула ногу и сумела встать. Вспухшая рука бесполезно болталась. Она повернулась, мысленно проложила путь отступления среди валунов и осторожно двинулась дальше.

С высокого места Финарра снова поглядела на далекую теперь тварь. Там осталось седло и все притороченное к нему имущество. Копье, с которым она не расставалась со Дня Крови, наполовину погребено под трупом скакуна. Он был верным товарищем.

Вздохнув, капитан побрела на восток.

Свет дневной угасал и Финарре пришлось принимать решение. Она идет среди валунов побережья, движется медленно, бесполезная рука стала помехой. Можно сойти вниз... но ей пришлось признаться в новом страхе. Нельзя сказать наверняка, что чудище вторглось в мир в одиночку. Могут быть другие, плохо различимый в темноте валун окажется второй тварью, заползшей на берег дальше. Другой выбор - идти от берега, по краю равнины Манящей Судьбы, где травы умерли и остались лишь гравий и пылящая почва. Опасность может прийти ночью из высоких трав - голые волки не откажутся преследовать добычу даже рядом с безжизненным морем.

И все же на ровной почве она ускорит шаг и сможет рано или поздно набрести на спутников. Финарра вытащила длинный клинок, принадлежавший прежде отцу, Хасту Хенаральду. Молчаливое оружие дней до Пробуждения, с волнистым узором, знаменитое своей прочностью. Узор в виде змей оплетал эфес.

Море Витр призрачно блестело слева, она видела отблески в полированном оружейном железе.

Финарра свернула вглубь суши, пробираясь между пористыми валунами, и достигла наконец края равнины. Окинула взглядом стену черной травы справа. Там были более темные места, признаки троп, проделанных диким зверьем Манящей Судьбы. Многие были узкими, такими пользуются зверьки типа оленей - даже хранители редко их видят, лишь проблеск чешуйчатой шкуры, размытое впечатление: зубцы на спине, длинный змеиный хвост. Другие провалы могут вместить коня, эти принадлежат клыкастым хегестам, похожим на кабанов, отличающимся дурным нравом рептилиям. Однако их приближение среди травы будет шумным, она услышит заранее. Хегесты не могли догнать конных хранителей, то ли уставали, то ли теряли интерес. Единственным их врагом бывали волки, доказательством чему остовы, иногда встречаемые на равнине среди примятой травы, крови и клочьев шкур.

Она вспомнила, что однажды издалека слышала звуки такой схватки - скулящий, ломящий уши вой волков и низкий яростный рев загнанного хегеста. Конечно, сейчас эти воспоминания не принесли радости женщине, опасливо бредущей вдоль неровной травяной стены.

Над головой постепенно проявился рисунок звезд - словно брызги Витра. Легенды говорили о временах до звезд, когда свод ночи был абсолютен и даже солнце не дерзало отверзать единственное око. В те времена камень и земля были всего лишь плотными проявлениями Темноты, природными стихиями, преображенными в нечто ощутимое, в то, что можно держать в ладонях, сыпать между пальцами. Если тогда земля и камень поддерживали жизнь, то лишь как посул и обещание.