Стивен Эриксон Кузница Тьмы

Брата охватили подозрения, а затем забурлила ярость, густая и злая. Постаравшись не выдать свои чувства, он сказал: - Сержант желает, чтобы мы были пообщительнее.

Виль хмыкнул: - Мы выслушиваем приказы от них обоих и вдвое больше от старого зубрилы, а есть еще кролик в шкуре мальчишки. Какой же общительности он ждет?

- С какого хрена мне знать? - пробурчал сквозь зубы Ринт.

К его облегчению, все засмеялись, хотя Ринт уловил в глазах сестры нечто, никак не связанное с весельем. Но ведь, подумалось ему, в этом нет ничего нового.

- Кролик в шкуре мальчишки, - сказал Галак Вилю. - Мне нравится.

- Забудь, что слышал, - посоветовал Ринт.

- Обязательно. Но ведь подходит...

- И откуда ты узнал? - вопросила Ферен, удивив всех. - Мне нравится, что он делает с лошадьми. Традиции - хорошо, но они возникли не без важной причины. Кажется, в наши дни все помнят формы, но забыли причины. Мальчик был прав - вы делитесь со зверем, что вам служит. Так и нужно благодарить.

- Ты благодаришь зверя, на котором скакал в битву, - вскинулся Виль.

- Благодари всех. Так все и началось, Виль. Давно, когда традиции что-то значили.

Ринт вгляделся в сестру. Такого огня в глазах он не видел уже годы. Нужно бы радоваться; нужно бы найти в этом надежду. Но он ощутил лишь смутную тревогу, не понимая истинной причины такой вспышки.

- Мясо уже мягкое, жуйте, - предложил Галак.

- Я позову остальных, - сказал Ринт.

Аратан сидел, глядя на утесник и облака деловито снующих насекомых. Жара навевала сонливость.

Он ощутил испуг, заслышав позади шорох шагов.

- Аратан, меня зовут Ферен.

Вздрогнув, он вскочил и повернулся лицом к погран-мечу. Вытер пальцы о бедра и неловко застыл.

- У нас есть обычай, - сказала она. Их глаза оказались на одном уровне, и упрямый взгляд заставлял его нервничать. - Первый обед в пути. Мясо делят. Между всеми.

Он кивнул.

Она чуть придвинулась. Аратан вдруг ощутил себя загнанным в угол. От женщины пахло дубленой кожей и еще чем-то цветочным, довольно пряным. Вдвое старше его, но морщинки в уголках глаз заставили его думать о... страсти. Ферен чуть улыбнулась. - На мой взгляд, - произнесла она, - ты был прав с конем. Есть пути, которые люди считают нужным соблюдать, и есть пути сердца. Если впереди два пути, холодный и теплый, какой ты выберешь?

Он чуть поразмыслил и спросил: - А если путей вовсе нет?

- Тогда пролагай свой собственный, Аратан. - Она указала рукой: - Идем. Первый кусок твоему отцу, а второй должен быть твоим. - Она пошла назад, он поплелся следом.

- Я незаконный сын.

Ферен остановилась, обернулась. - Ты повзрослел, - сказала она тихо. - Отныне ты сам по себе. У всех нас есть отцы и матери, но приходит время, и мы встаем в собственную тень. И ничью иную. Если тебя зовут бастардом, это упрек отцу, не тебе.

Женщина совсем не походила на его сестер. Ее внимание смущало; ее интерес устрашал. Он заподозрил, что ее послали привести его потому, что все другие отказались. Но даже жалость казалась нежной.

Когда она пошла дальше, он поплелся следом.

Остальные ждали у огня.

Когда они подошли, один из погран-мечей сказал со смешком: - Расслабься, парень, это не кролик.

Тот, кого зовут Ринт, скривился, прежде чем сказать: - Моя сестра предлагает тебе дар, Аратан. Твой отец уже отведал мяса.

Ферен подобралась к горшку и острием кинжала вытащила кусок серого мяса. Разогнулась, предлагая Аратану.

Беря клинок из ее руки, он случайно коснулся ладони и поразился, какая она твердая. Сожалея, что мгновение это быстро окончилось, он впился в мясо зубами, стягивая с кинжала

Оно оказалось жестким и невкусным.

Ферен передала кинжал другому погран-мечу, который повторил ритуал с сержантом Расканом. Четвертый проделал то же с Сагандером. Когда все получили по куску, появился твердый хлеб и миски топленого, смешанного с ароматными травами сала. Увидев, что Ринт окунает хлеб в сало и ест, Аратан сделал так же.

Это угощение оказалось намного вкуснее мяса.

- В холодное время года, - сказал кто-то из погран-мечей, - сало спасает тебе жизнь. Горит в желудке, как масляная лампа. Один хлеб тебя убьет, как и жилистое мясо.

Раскан отозвался: - Помню, мы гнались за Джеларканами в разгар зимы. Нам казалось: сколько мехов не надень, дрожь не кончится никогда.

- Не та пища была в мешках, сержант, - согласился погран-меч.

- Ну, Галак, никто из ваших нас не сопровождал.

- Так вы их все же выследили? - поинтересовался Ринт.

Раскан покачал головой. - Сдались после особо морозной ночи, когда с севера пришел шторм и мы поняли, что потеряем след. Вернулись в форт. Горячее пламя и подогретое вино отвели меня от края смерти... но лишь через сутки дрожь покинула кости.

- Хорошо сделали, что вернулись, - заметил Галак, кивая и жуя. Проглотив, добавил: - Джелеки любят устраивать засады в бурю. Готов поспорить на лучший меч: они следили за вами, прячась в буре.

- Неприятная была война, - сказал Ринт.

- Ни одной приятной не знаю, - ответила Ферен.