Стивен Эриксон Кузница Тьмы

Ей казалось, она сумела скрыть реакцию на вести, но Реш сказал: - Кузен? Густота крови предполагает... - В тоне его была насмешка и некое презрение.

Кепло снова кашлянул. - В любом случае отдыхайте с нами, хранительница. Вижу, вы готовы упасть...

- Я в порядке.

- Тогда пощадите лошадь, она чуть не падает под вами.

Она вгляделась, но на лице мужчины написана была полная невинность. - Не люблю спать рядом с мертвецами.

- Как все мы. Но ведун позаботится, чтобы несчастные духи были изгнаны. Ничья душа не подпадет под власть лихорадки...

- Сколько бы крови ни было на руках, - бросила Т'рисс, слезая с коня и подходя к воде. - Какая тихая, - пробормотала она. - Разве нет? - Сбросила самодельную одежду и голышом вошла в пруд.

Фарор Хенд спросила: - Лейтенант, нельзя ли закрыть рот?

Хижины сломали, добывая топливо для костров. Пока готовился ужин, монахи по двое - трое заходили в воду, чтобы смыть следы дневной резни; мало кто брезговал пить воду, окрашенную кровью. Молодой монах придержал лошадь; Фарор Хенд взяла запасную палатку и поставила в некотором удалении от остальных. Она еще не решила, как относиться к Кепло Дриму. Ведун Реш, кажется, был мужчиной, привычным к своему размеру. Однако бывают личности, и среди мужчин, и среди женщин, которые живут неловко, то ли боясь занять побольше пространства, то ли воображая себя иными, нежели они есть на самом деле; такие склонны сталкиваться с вами или ломать вещи. Манера двигаться многое открывает...

Во внешних лагерях Хранителей, где находят дом чудаки и отщепенцы, Фарор часто замечала, что при первом появлении они бывают недоверчивы, приносят с собой раны одиночества, насмешек или пренебрежения. Однако неловкость постепенно пропадает, когда каждый встречает добрый прием. Доверие - семя, способное прорасти на самой бесплодной почве. Она видела это снова и снова.

Такой слабости ведун Реш из Ян-Тряса был лишен начисто. Нет, само его присутствие раздражало. Всякий жест бросал вызов. Она невольно взвилась, едва увидев его, и твердо решила не уступать. Несколькими годами ранее она отступила бы, потупив глаза. Но сейчас она хранительница Внешних Пределов, она встречает насмешливый взгляд равнодушным терпением. Типы вроде него заполняют все сточные канавы мира.

Она развела костерок, чтобы приготовить чай, и с приязнью встретила Т'рисс (та подошла, еще роняя капли влаги после долгого омовения). - Фарор Хенд, эти мужчины спят с мужчинами? Они презирают женщин и соединяются лишь с братьями?

Фарор улыбнулась. - Иные - да. Но не все. Монастыри трясов разделены на две секты. Эти - Ян, Сыны Матери. Есть еще Йедан, Дочери Отца. Многие сыны связаны с дочерьми на всю жизнь - своего рода брак, хотя необычный. Связавшие жизнь могут возлежать с кем захотят; могут жить порознь и никогда не видеться. Но по смерти разделяют одну могилу.

- Какое божество этого требует?

- Никакое. - Фарор Хенд пожала плечами. - Не меня спрашивай. На мой взгляд, они чудаки, но в их воинском мастерстве я не сомневаюсь.

- Кажется, умение сражаться важно в вашем мире.

- Всегда так было и будет, Т'рисс. Это средство обеспечить процветание рода. Чем нас больше, тем всё сложнее. Законы держат нас в узде, кары доносят необходимое послание тем, кто нарушает законы. Цивилизация приходит в упадок, когда многие ее члены избегают правосудия, оставаясь безнаказанными.

- Размышления солдата, Фарор Хенд?

- Мои отец и мать вели жизнь ученых. Редкое отклонение среди Дюравов. Их убила разбойничья партия Джелеков, убила в доме, который затем подожгла. Боюсь, судьба младших сестер была еще горше.

- И, чтобы ответить на такую жестокость, ты взялась за меч.

- Честно сказать, я сбежала. К чему ученость, когда варварство скалит зубы? Итак, я решила защищать цивилизацию, но отлично знаю эфемерность того, что защищаю. Против невежества нет единого фронта. Против порока не защитит никакая граница. Они легко расцветают за нашими спинами.

- Как насчет удовольствий жизни? Радостей, чудес?

Фарор Хенд пожала плечами: - Равно эфемерны. Но пока длится миг, пей глубоко. Ах, чай готов.

Двуручная секира упала наземь, через миг ведун Реш присоединился к ней, кряхтя и обеими руками почесывая шею. - Убийство вызывает у меня головную боль, - прогудел он тихо.

- Убитым пришлось хуже, - отозвался Кепло. Извернулся на стуле, чтобы поглядеть на далекий костер и двух женщин. - Я же склонен к низости.

- Настоящий политик.

Кепло поглядел на Реша. - Как я и сказал.

- Калат Хастейн требует их немедленного возвращения? Полная чепуха.

- Не совсем. Я уверен, он настроен твердо. К тому же вижу некую пользу в том, что именно мы доставим Азатенаю в Харкенас. Да и мать Шекканто ощутила ее прибытие.

- То есть ощутила скачок колдовских сил. Как и я. Под ней содрогается почва. Доставим ее - и заслужим порицание.

- Но это может принести и пользу.

- Вот талант твоего ума, Кепло: осаждать со всех сторон.

- Я принимаю возможность, дорогой мой ведун, что мы призываем гадюку в гнездо. Но ведь мы вряд ли похожи на неоперившихся птенцов.