Стивен Эриксон Падение Света (СИ)

- Можно уже считать их проклятыми, - сказал Сильхас. - Легион стал отражением государственного безумия. Нет славы в том, чтобы вылезти из могил. Как и из рудников, из свежих курганов. Какой бы дух не впаял Хаст Хенаральд в железо своих кузниц, гибель трех тысяч запачкала его. Так вы еще удивляетесь, что я не готов призвать такую армию?

- Их участь не вам решать, Сильхас Руин.

- Правда? Так кто ее определит?

- Я дурной пророк, - заметил Гриззин Фарл. - Но вижу смутное пятно, слышу голос, отдающий приказы.

- Но не мой.

- Нет. Этот голос принадлежит Аномандеру.

Сильхас прерывисто вздохнул. - Так он возвращается. Хорошо. С меня уже хватит. Скажите, Азатенай, есть ли более быстрые пути к волшебству?

Вопрос обдал Гриззина Фарла холодом. Он уронил взор на кружку в руках, видя тусклый отблеск света на поверхности эля. - Не те, - сказал он, - которые вы приветствовали бы.

- Все же хочется услышать.

Гриззин Фарл покачал головой, вставая. - Я слишком долго заставляю ждать историка. Друг мой, забудьте последние слова. Дурной совет. Предстоящие дни будут достаточно плохи и без обращения к подобным соблазнам. - Поклонившись лорду, Азатенай покинул стол.

"Защитник Пустоты, не этого пути, никакого пути. В следующую встречу я, разумеется, поддамся твоим настояниям, Сильхас Руин, увижу амбиции, кои ты оправдаешь необходимостью. Легкие пути не следует приветствовать - это я сказал - но убившему страх не страшны чужие предостережения, верно?

Драконус, Каладан Бруд. Неведомая сестра Т'рисс. Смотрите, что мы тут начали. Волки проснулись, а мы бросаем слова на кровавую тропу.

Пусть найдут способ ублажить голод, как и следует.

Но ох, что же мы тут начали!"

Снаружи небо над улицами уязвимого города казалось странно разбитым, тьма и свет ползли, будто осколки, будто рассыпалось грязное стекло. Гриззин Фарл смотрел увлажнившимися глазами.

Цинизм и ярость, пьющие друг друга. "Этак можно снова ощутить себя молодым".

Он пошел в Цитадель. Пора было поговорить с историком.

Орфанталь застыл на пороге. Он видел историка Райза Херата, усевшегося в кресло около камина, который только что пробудился к жизни. Комната была промозглой и темной, лишь языки пламени плясали на дровах.

- Он здесь, - сказал историк, показывая на пол у башмаков. - Входи, Орфанталь. Ребрышко прибежал такой запыхавшийся, что я думал, ты его загнал.

Стискивая деревянный меч, Орфанталь вошел. Пес, прикорнувший у очага, успел уже заснуть.

- Слишком много битв за один день, Орфанталь. Он уже не так молод, как прежде.

- Стану воином, у меня будут ручные волки. Два. Натасканные для войны.

- Ага, ты предвидишь для нас долгую войну.

Орфанталь присел у камина, левый бок обдало теплом. - Кедорпул говорит, эти вещи никогда не кончаются. Если не одна причина, так другая. Потому что мы любим драться.

- Не всегда так было. Было время, Орфанталь, когда мы любили охоту. Но и тогда, согласен, мы жаждали крови. Мы приручили животных, которыми можно питаться, но охотники не унимались. Были как детишки, не желающие взрослеть - ведь власть таится в возможности дарить жизнь или смерть. Невиновность жертв для детей не важна. Их желания слишком себялюбивы, чтобы думать о жертвах капризов.

Орфанталь нагнулся, чтобы почесать рваные уши Ребрышка. Пес вздохнул во сне. - Грип Галас перерезал одному мужчине горло. От уха до уха. Потом отрубил голову и написал что-то на лбу.

Райз довольно долго молчал. Потом хмыкнул: - Ну... У нас действительно война. Грип Галас ведь спас твою жизнь?

- Он убил того мужчину ради лошади.

- Полагаю, он видел в том нужду. Грип Галас - муж чести. Он отвечал за тебя. Готов поспорить, что ты видел тогда гнев Грипа. В наше время быть на другой стороне - преступление, караемое смертью.

- Герои не злятся.

- Еще как, Орфанталь. Наверняка. Зачастую именно гнев влечет их на героические дела.

- И что их злит?

- Несправедливости мира. Когда это затрагивает их лично, герои негодуют и полнятся несогласием. Герой не потерпит то, что "должно быть". И он не думает. Он действует. Свершает подвиги. Нечто невыразимое становится явным и, видя, мы не можем дышать. Можем лишь восхищаться храбростью и умением отвергать правила.

- Не думаю, что Грип Галас герой, - ответил Орфанталь. Огонь разгорался в камине, пламя охватывало колотые поленья. Скоро ему будет слишком жарко сидеть, но не сейчас.

- Вероятно, нет, - согласился историк. - Он, боюсь, слишком прагматичен для героизма.

- Что вы делаете в покоях Гриззина Фарла?

- Жду его возвращения. А ты?

- Искал Ребрышко. Он часто сюда ходит. Они с Гриззином друзья.