Стивен Эриксон Падение Света (СИ)

"Ты от моей крови", отозвалась Олар Этиль. "Уже поэтому я избавлю вас от гнева Финнеста. Но ох, как вы со Злобой отравили его! Она увидит Драконуса. Тем хуже. Ибо вещь внутри скорлупы мало похожа на твоего отца. Но... то, что случится после роковой встречи, разрушит мир".

- Спаси нас! Мы будем хорошими... увидишь!

Тяжелое лицо чуть покачнулось. "Хорошими? Ну, скажу лишь, что у вас будет много времени, чтобы обдумать обещания. А пока что, дочь, позволь сотворить для вас с сестрой весьма неудобную могилу".

Зависть завизжала, когда пол провалился под ногами, а сверху обрушилась масса обломков камня и дерева, ибо дом начал мучительно разваливаться.

"Она хоронит нас заживо! Мать, ты сука!"

Сендалат ударилась о стену, когда вся башня зашаталась. Струи пара мешались с потоками леденящего холода, вода лилась по ступеням. Вренек ждал ее - почти рядом. Она мысленно видела его. Чуть слышно застонав, заложница продолжила путь наверх.

"Помню башню. Помню дверь. Она мне не нравилась.

Мы ходили наверх следить за битвой. Так много жизней потеряно, души вылетели, излились, вознося в воздух вопли страдания - как они клубились вокруг нас!

Орфанталь... нет, Вренек - нет - не знаю... Не могу думать!"

Она помедлила - и рванулась вверх, словно ее толкал кулак в спину. Вокруг слышались отзвуки злорадного смеха.

"Никогда не была сильной. Мать мне говорила. Не церемонясь. Все мои ошибки. Гелден, наши игры. Дитя, что получилось - я не знала, что так бывает. Если бы мне рассказали, я не стала бы... Но было слишком поздно, и матери пришлось улаживать вещи, как всегда.

Вся эта ложь, все выдумки. Сказала, что я не могу быть матерью. Не с Орфанталем. Нельзя любить ошибку. Нельзя растить ее, следя, как она выходит из-под контроля. Всякое дитя - заложник. Дитя нужно отослать, пока лицо не выцветет в памяти. Вот единственная свобода, что мне осталась, сказала мать".

Она оказалась на площадке перед разбитой дверью черного дерева. Вода лилась из дыры. Камни мерцали, словно в зеве печи, и видно было: вода совершенно черна. "Дорсан Рил. Дар владыки Матери Тьме, путь перемен. Драконус превратил ее в жидкую ночь, в черноту межзвездную.

Видите, как она течет!

Орфанталь. Я иду. Не надо бояться, больше не надо.

Я не хотела сжигать конюшни, но я была зла. На мать. Так зла! Но ох, как визжали лошади!"

Она снова их слышит, будто пламя доносит глас торжества, поднимает среди искр и дыма. Видит юного Вренека, такого маленького, всего в копоти и ожогах, волосы крошатся, глаза полны слез - он вырывается из рук Джинии, словно хочет бежать в конюшни, спасать лошадей.

Потом Орфанталь стоит в стороне, в ночной рубашке, и смотрит на Вренека, прижав кулачок ко рту.

"Тихо, Вренек. Слишком поздно для них. Слишком поздно для всех".

А мать разворачивается и сверкает глазами на конюшего мальчика. "Твоя вина, гаденыш! Слушай их крики, дитя! Ты убил их!" И она идет, поднимая трость. Удары сыплются градом на голову Вренека, на руки и плечи Джинии, и все, что может Сендалат - стоять недвижно, замерзнув, беспомощная, слыша шлепки трости по костям и плоти, глядя на Орфанталя. Тот не понимал ничего.

"Шш, сынок. Крики лишь в голове. С ними покончено. Остался лишь рев жадного пламени".

Она подошла к двери. Запор был открыт, он упал с деревянной доски и дверь легко распахнулась.