Стивен Хокинг. Непобедимый разум

А тут и конкретная задача подоспела. В 2003 году молодой физик, уроженец Аргентины Хуан Мартин Мальдасена из принстонского Института перспективных исследований, наконец-то обеспечил идеи Сасскинда по поводу информационного парадокса надежным математическим аппаратом, и таким образом многолетний спор, по-видимому, был решен в пользу Сасскинда[371]. Выступая на конференции в Санта-Барбаре, Джефф Харви вместо традиционной послеобеденной речи разразился торжествующей песнью “Мальдасена” на музыку популярного в 1990-е латиноамериканского танца “Макарена”. Короткие строчки песни неизменно заканчивались возгласом: “Э-э! Мальдасена!”[372] Аудитория радостно присоединилась к пению и пляске, празднуя избавление физики от чудища информационного парадокса. Сасскинд объявил, что давняя война закончена. Положить ей конец следовало намного раньше, подчеркнул он, но Хокинг “вроде тех злосчастных солдат, которые годами прячутся в джунглях, не ведая, что боевые действия давно прекращены”[373]. Большинство уверилось, что Хокинг ошибался, но Кип Торн оставался на его стороне, и сам Хокинг не сдавался – пока еще нет.

Он поручил Гальфару изучить статью Мальдасены по информационному парадоксу. Меньшим он не мог удовлетвориться – ему необходим был открытый спор с работой, убедившей коллег в его неправоте. Разобраться оказалось не так-то просто. Провозившись полтора года, Гальфар все еще не мог определиться: так теряется информация в черных дырах или нет?

1 декабря 2003 года Хокинга увезли в больницу с пневмонией. Несколько недель он провел на аппарате искусственного дыхания – врачи опасались за его жизнь, – но времени не терял. Он сосредоточился на черных дырах, хотел во что бы то ни стало отыскать новый подход к информационному парадоксу. Поправлялся Хокинг медленно, однако под конец зимы, уже в 2004 году, вернулся домой и вместе с Гальфаром взялся за обсуждение идей, которые пришли ему в голову за месяцы болезни. Они трудились напряженно, не щадя сил, изо дня в день и до поздней ночи, не прерываясь на выходные, ни на минуту не останавливая работы[374]. И наконец Хокинг почувствовал, что готов покинуть безопасное убежище своего кабинета и вновь вступить в бой.

Дублинская конференция

Весной 2004 года на семинаре в Кембридже Хокинг поделился новыми идеями – пока еще предварительно, как бы вчерне – и заявил, что хотел бы встретиться с коллегами-физиками на какой-нибудь крупной конференции. Вскоре представился случай: в июле в Дублине собиралась 17-я Международная конференция по общей теории относительности и гравитации. Хокинг связался с председателем научного совета комитета конференции Куртом Катнером и попросил включить в программу его выступление: “Я решил проблему информации в черных дырах и хочу сообщить об этом”[375]. По сути дела, Хокинг просил, чтобы ради него сделали исключение: заявки подавались до 19 марта, однако тогда он только-только вышел из больницы и даже заранее представить текст доклада не мог. Но благодаря своей репутации получил час для выступления на конференции.

Судя по бурной реакции прессы и поклонников, популярность Хокинга отнюдь не пошла на убыль. Он все еще оставался мегасуперзвездой. Пиар-компания, взявшаяся проводить конференцию, стребовала 4000 фунтов и более чем отработала свои деньги: репортеры и фанаты штурмовали двери конференц-зала. Счастливчики с удостоверениями прессы расположились по обеим сторонам зала, наставив на сцену камеры и включив диктофоны.

Волновались и коллеги Хокинга, полноправные участники конференции, ведь они не знали, чего ждать. Вспышки камер сопровождали Хокинга, медленно и торжественно выехавшего из глубины Большого зала Королевской академии Дублина к ведущему на сцену пандусу. Одни думали, что он попросту повторит то, о чем твердил более двадцати лет: в черных дырах информация теряется, и все тут. Другие рассчитывали, что стареющий гений признает свое поражение. Кип Торн, державший сторону Хокинга и тоже полагавший, что информация в черных дырах пропадает, его оппонент Джон Прескилл, председательствовавший на конференции Петрос Флоридис и помощник Хокинга Кристоф Гальфар ждали его на сцене, лицом к десяткам камер, спешивших увековечить это событие. Не слишком-то похоже на обычное научное мероприятие.

Лишь Гальфар и Торн были подготовлены к тому, что Хокинг совершит – как уже неоднократно делал – полный разворот, но вовсе не в том смысле, на какой рассчитывали оппоненты. Он не собирался признавать правоту Сасскинда и Мальдасены. Да, идея, которую он упрямо отстаивал более двадцати лет, оказалась неверной. Но Сасскинд и Мальдасена тоже не справились с проблемой. Хокинг решил взяться за дело сам. Он придумал другой способ разделаться с информационным парадоксом.

Заседание открыл Петрос Флоридис. Во вступительном слове он пошутил: хотя по законам физики информация не может распространяться быстрее, чем со скоростью света, новости о появлении Хокинга на конференции облетели мир явно быстрее.