Сто дней Наполеона

С поэтических высот туманного Альбиона им отвечает Байрон (письмо к Муру 9 апреля 1814 года): "Увы, мой бедный маленький кумир, Наполеон, сошел с пьедестала. Говорят, он отрекся от престола. Это способно исторгнуть слезы расплавленного металла из глаз Сатаны". Не меньшую патетику, хотя и несколько другого жанра, изливает русская литература в лице Марины Цветаевой: "С 11 лет я люблю Наполеона: в нем (и в его сыне) все мое детство и отрочество и юность, и так шло и жило во мне не ослабевая, и с этим - умру. Не могу равнодушно видеть его имени..." (из письма Анне Тесковой, Кламор, 2 февраля 1934). Миф становится все ярче и многомернее, постепенно приходя к своему апофеозу. Маленький капрал обращается в собственную легенду.

Post scriptum

За три недели до смерти, между двумя тяжелыми приступами, отвергнутый Европой, которую он до неузнаваемости переделал, и с ее же помощью почти наверняка отравленный мышьяком, Наполеон Бонапарт пишет прибавление к завещанию: "Все мои матрацы и одеяла, полдюжины платков, галстуков, полотенец, носков, пару ночных панталон, два халата, пару подвязок, две пары кальсон и маленький ящичек с моим табаком. Все это завещаю на память сыну". Вряд ли в тот момент, когда диктовались эти строки, автор завещания помнил, что раньше, давным-давно, в английском парламенте его называли "Робеспьером на коне", а многие французы, видя его, плакали от радости. Уже много лет тому назад от него отвернулись не только богатство и успех - все это сущая безделица в сравнении с тем, что его мелочный мир самооправдательных воспоминаний давно покинули гордость и достоинство. Остались лишь неутоленные обиды и ненужные вещи. "Мировая душа" скрылась в тени, из которой когда-то взошла звезда Наполеона Бонапарта.

А. Бауман

Примечания

{1}Для Англии эта война длилась с 1792 года, когда вместе с Австрией и Пруссией она составила первую антифранцузскую коалицию.

{2}Согласно Фонтенблоскому договору от 16 апреля 1814 года, Наполеону был предоставлен суверенитет над островом Эльба, присоединенным к Франции сенатус-консультом (постановлением Сената) от 26 августа 1802 года, а в 1809 году переведенным в подчинение главному управлению департаментов Тосканы. Бывшему императору разрешили взять с собой один батальон своей гвардии (600 солдат), а кроме того, согласно статье 3-й, положили цивильный лист (ежегодную ренту) в размере 2 млн. франков, которые, к слову сказать, кабинет министров упорно не выплачивал из-за нехватки денег и надлежащего пиетета.

{3} В другом месте книги Эдит Саундерс называет Людовика ХVIII "великодушной персоной". Любопытно сравнить подобную непривычную для нас оценку с теми характеристиками, которыми наделяла данного государя советская историография. Вот, например, какой красочный портрет рисует Альберт Манфред, главный специалист советского марксизма по француз-ским революциям: "Тучный, одутловатый шестидесятилетний подагрик, в лучшие дни не умевший сесть на коня, вялый и ко всему равнодушный, этот монарх "божьей милостью", усаженный на трон с помощью иностранных штыков, был менее всего способен завоевать симпатии нации" (Манфред А. З. Наполеон Бонапарт. М., 1998. С. 553). Евгений Тарле, историк на несколько порядков умнее и компетентнее своего процитированного коллеги, высказывается более миролюбиво: "Сам король, старый больной подагрик Людовик ХVIII, был человеком осторожным", - зато все эпитеты, сэкономленные на Луи, сполна опускаются на головы его родственников и приближенных: "но брат его, Карл Артуа, и вся свора эмигрантов..." (Тарле Е. В. Избранные сочинения в IV т. Т. II. Ростов-на-Дону, 1994. С. 366). Впрочем, и западная историография ХХ века не всегда безгрешна в оценке характера и убеждений этого монарха. Так, к примеру, в одной из работ английского историка Рональда Фредерика Делдерфилда, блестящего стилиста и проницательного психолога, не всегда, к сожалению, пренебрегающего устоявшимися условностями стереотипов, можно прочесть такой пренебрежительный пассаж: "Уставшая от войны страна была готова принять Людовика ХVIII, этого страдающего от подагры толстяка, хотя и навязываемого ей иностранными штыками" (Делдерфилд Р. Ф. Маршалы Наполеона: Исторические портреты. М., 2001. С. 365).