Сто дней Наполеона

Проведя два месяца в Аи, в сентябре она отправилась в путешествие по Швейцарии в сопровождении графа Нейпперга. На протяжении всей поездки граф вел себя очень мягко и предупредительно и произвел на нее благоприятное впечатление своим тактом и галантностью. Во время путешествия в Швейцарию, которое он очень мило организовал, Мария Луиза проводила много времени в его обществе. Обаяние, обширные познания о Европе, любовь к искусству делали его незаменимым собеседником. Мария Луиза была серьезной молодой женщиной, и, не упуская возможности развиваться, она узнавала от него много нового. Он подбадривал и развлекал ее, а также был чутким и понимающим слушателем, и, когда она разговаривала с ним, ее сложное положение казалось ей менее тягостным. Не последнюю роль сыграло и то, что, как и Мария Луиза, он был прекрасным музыкантом. У Наполеона совсем не было музыкального слуха, зато была привычка напевать что-нибудь, и всегда фальшиво. Вскоре Нейпперг понял, что ему удалось завоевать доверие и любовь Марии Луизы, что и требовалось для завершения его миссии. С. Ф. Палмстерна пишет:

«Во время экскурсий по Швейцарии, зачастую наедине с Нейппергом… 24 сентября Мария Луиза поехала взглянуть на часовню Вильгельма Телля. Гроза вынудила ее провести ночь на постоялом дворе «Soleil d'Or» («Золотое солнце»)[39]. Там она стала любовницей Нейпперга».

В начале октября Мария Луиза вернулась в Вену, где поселилась во дворце Шёнбрунн. Она была влюблена в Нейпперга и охотно прислушивалась к уверениям в том, что она исполнила свой долг австрийской принцессы[40] и с Наполеоном ее более ничто не связывает.

Когда Александр I щедро позволил Наполеону править славным маленьким королевством Эльба, у него и в мыслях не было разлучать его с женой, он также не имел ничего против регентства при короле Рима. Это Меттерних с его влиянием на Франца I убедил последнего, что Мария Луиза должна остаться в Австрии под опекой своего отца. Меттерних хорошо разбирался в династических делах Европы и был кровно заинтересован в том, чтобы избавить их от болезненной неразберихи революции и наполеоновских войн. Но что давала ему интрига с Нейппергом? Без сомнения, он видел в этом благо для Европы. Было легко предугадать, что, будь король Рима воспитан на Эльбе под присмотром отца, в свое время он стал бы претендентом на французский престол. Принимая во внимание, что в 1815 году французский трон вернули себе Бурбоны, это казалось серьезной угрозой будущему миру. Но, оглядываясь назад, можно предположить, что разумнее было пойти на риск и позволить Марии Луизе поехать на Эльбу, когда она этого хотела. Король Рима, воспитанный как внук императора Австрии под влиянием своей миролюбивой матери, вряд ли вырос бы в того военного авантюриста[41], каким стал его отец при совершенно иных обстоятельствах. Более того, жесткие меры, принятые против маленького принца, не помешали его кузену Наполеону III бороться за установление второй французской империи позже в этом же столетии[42]. Совершенно очевидно также, что вряд ли можно было ожидать, что Наполеон будет тихо и смиренно жить на Эльбе, не видя любимую жену и сына и даже не имея о них известий.

Мария Луиза прекрасно провела зиму в Вене. Нейпперг продолжал служить ей домоправителем, она перестала писать Наполеону, а его письма отдавала отцу нераспечатанными. Пока в Конгрессе бушевали страсти и балы, она вела тихую домашнюю жизнь, занимаясь музыкой, рисованием и итальянским языком. Она с радостью манкировала королевскими развлечениями и наслаждалась постоянным присутствием графа, от которого она ожидала долгой и нежной дружбы как воздаяния за отсутствие Наполеона.

Наполеон ничего не знал об этой постыдной неверности. Когда до него перестали доходить письма Марии Луизы, он сделал вывод, что его враги решили разлучить его с женой и сыном. Он не подозревал об измене Марии Луизы и даже не предполагал, что она на это способна. Он всегда верил в ее искренность и добродетельность, и до конца своих дней он не выражал в том сомнений.