Сто дней Наполеона

Время от времени к Наполеону поступали сообщения. Первым был рапорт Нея, посланный им в 6.30 утра; он достиг ставки после того, как Наполеон уехал, и был передан ему Сультом. В рапорте содержались сведения о том, что англичане еще удерживают позиции в Катр-Бра. Видны были несколько колонн кавалерии и пехоты, которые могли перейти в наступление; если они это сделают, говорил Ней, он будет держаться до последнего и попытается отражать атаки, пока император не пришлет дальнейшие указания. Вскоре после этого вернулась разведгруппа, посланная Наполеоном, также сообщая, что англичане стоят в Катр-Бра. Прибыли сведения от Пажоля, все еще преследовавшего прусских дезертиров по дороге на Намюр, и от Эксельманса, сообщавшего, что пруссаков в огромном количестве видели в Жанблу.

Судя по информации из Катр-Бра, армия Веллингтона еще держалась за это место, по крайней мере, до недавнего времени. Поэтому Наполеон решил выйти к ним поперек фронта Нея, но даже сейчас он не спешил. Он приказал корпусу Лобау (кроме дивизии, посланной к Пажолю), легкой кавалерии Сюберви и Императорской гвардии идти к Марбе, где им следовало ожидать дальнейших указаний. Было уже около одиннадцати, и еще целый час прошел, пока он послал указания Нею.

Около 9 утра герцог Веллингтон и барон Мюффлинг получили сообщение Гнейзенау, в котором говорилось, что этой ночью пруссаки могут собраться в Вавре. В ответ герцог сообщил ему, что намерен дать оборонительное сражение на Мон-Сен-Жанском плато, к югу от леса Суанье, при условии, что Блюхер приведет не один свой корпус, а всю армию для участия в сражении.

Капитан Мерсер описал утренний вид Катр-Бра. После ясного восхода было тепло и приятно. Проснувшись очень рано, он коротал время, наблюдая за перестрелкой, которая непрерывно велась внутри и вокруг леса Боссю. Затем пришло известие о приказе к отступлению:

«Поначалу все радовались вчерашним успехам… теперь же, когда наша армия воссоединилась, ожидали по меньшей мере немедленной атаки на позиции французов. Сколь печально мы были удивлены, когда подтвердилась подлинность сведений о нашем отступлении. Напрасно нас пытались уверить в том, что отступление было лишь концентрационным маневром; самые мрачные предчувствия поселились в каждом сердце».

Мерсер получил приказы на день от майора Макдональда, который сначала приказал ему отступать, но затем добавил: «Подразделение майора Рэмсея останется в тылу вместе с кавалерией, но, не буду скрывать, эта участь достанется Вам, если пожелаете».

«Майора, по-видимому мучила совесть, когда он делал это признание, поэтому, чтобы успокоить его, я сказал, что дьяволу — дьяволово, мне — мое. В соответствии с этим все остальные ушли, и, поскольку в ближайшее время вряд ли могло что-то произойти, мы развлекались, глядя на то, что творится вокруг».

Было очень шумно; перестрелка усилилась, на одной из ферм солдаты пытались заколоть штыками свинью, чтобы обеспечить себе ужин.

«Все это время наше отступление продолжалось довольно спокойно. Корпуса в Катр-Бра ушли рано утром и были заменены другими, с левого фланга, и это продолжалось непрерывно — каждый корпус задерживался на некоторое время около Катр-Бра, пока не прибывал другой, слева, затем они двигались по большой дороге к Брюсселю, уступая место следующим».

Герцог оставался с арьергардом, часто поднося к глазам бинокль, чтобы осмотреть лагерь французов; он был благодарен судьбе за каждые полчаса, отдалявшие французскую атаку.

После того как Наполеон выслал войска в Марбе, Груши наконец получил свои приказы и должен был преследовать пруссаков силами правого крыла армии. Вместе с ним должны были действовать корпуса Вандамма и Жерара, дивизия корпуса Лобау и кавалерия Пажоля и Эксельманса, всего около 33 000 человек. Наполеон сказал Груши, что сам, скорее всего, присоединится к Нею и займется англичанами и что его ставка будет находится в Катр-Бра.