Сто дней с пиратом. Книга вторая

– Нет, Балкис не моя жена… Балкис… мертва…  – он сделал паузу, задумавшись,  –  Ее убил наемник в ее дворце в Дубае еще тогда, когда ты была на острове… Показательно убил… Перерезал горло, как уличной девке… Посылая тем самым сигнал нам –  мне, отцу, Фахду…

– Фахд?  –  что – то знакомое…

– Ты видела его… Накануне твоего отбытия с острова… Это мой брат… Тоже сын Макдиси. Вероятный наследник дубайского престола… С ним мы и разработали наш план… Смысл был в том, чтобы не ждать нападения, тем более вот такого вот мелочного и подлого… Начать грамотную и стремительную военную операцию, стремительно установить контроль над территориями, вокруг которых и был спор, и перевести их из статуса автономии в составе Йемена в статус полноценной территории Эмиратов… Для людей это бы означало начало новой эры в жизни –  из голода, порухи и притеснений со стороны йеменских властей получить будущее с капиталовложениями в инфраструктуру, социальными проектами, квалифицированной медицинской помощью… Ты просто не представляешь, как жили эти провинции под йеменцами, в какой сложнейший гуманитарный кризис вылилось их управление над «пасынками» … Было принято решение, что эту кампанию возглавлю я как сын Макдиси. Тем самым это дало бы мне возможность войти на политическую арену не как пират или преступник, а как политик. Мое лицо никто не видел. До последнего мне удавалось скрывать себя как Корсана. Так что появился прекрасный и, наверное, единственный шанс снова обрести себя как Нуреддина… Сначала шейх Макдиси ничего не знал, это был только наш с Фахдом план, но потом вынужден был принять новые условия игры… Да, риск был большим. Я мог погибнуть, все могло провалиться, но зато я получил шанс порвать с ненавистным криминальным миром… а значит, сделать твою жизнь и жизнь моего сына намного лучше… Что тебя ждало со мной как с пиратом? Существование на полудиком острове? Редкие вылазки в Дубай, где мы жили бы как изгои, избегающие общества? Грязные деньги, которые и потратить – то негде было… Я хотел большего для тебя и для Адама…

– Не приплетай сюда Адама, Корсан,  –  сухо перебила его Валерия,  –  на тот момент ты официально числился бездетным… Ты не знал о ребенке… Я сама не знала…

– Знал… – тихо перебил ее он.

– Чего?  – ошарашенно подняла полные скептицизма глаза на Корсана Валерия.

– Ишта предсказала твою беременность… Та ночь перед нашим расставанием все подтвердила… Я видел изменения в тебе… Чувствовал…

Валерия нервно усмехнулась.

– Ишта… Хорошо, что не кофейная гуща…

– Можешь не верить, но это так… Я не вру тебе, Валерия, никогда не врал… И не буду врать…Я блефовал перед тобой только один раз –  тогда, когда отрывал от своего сердца, говоря, что все кончено… Я наврал тебе тогда, при нашем расставании… Чтобы спасти… тебя… вас… Тебе надо было уехать и прервать со мной любые связи, таковой была ситуация на тот момент… Мы должны были убедить всех тех, кто мог пожелать тебе зла из – за меня, что ты больше не часть моей жизни, ничего для меня не значишь… Я не мог тобой рисковать… Не мог поставить безопасность тебя и сына под угрозу… Узнай они о моей слабости в твоем лице, я стал бы как никогда уязвимым, не говоря уже о том, чтобы с тобой могло произойти, если бы они подобрались ко мне и убили, а тогда такая вероятность была крайне высокой…

– Что же изменилось сейчас, Корсан?

– Все изменилось… Мы победили, Валерия… Наш план удался. Я больше не пират – преступник, вынужденный скрывать свое лицо от мира. Я полноправный политик, член эмиратской королевской семьи, влиятельнейший человек в стране и в регионе… Теперь я могу дать тебе весь мир, бросить его к твоим ногам… Теперь мой сын получит лучшее… В его спину никто не посмеет презрительно бросить, что он сын изгоя – преступника… – он говорил это –  и глаза его еще сильнее темнели, а Валерии хотелось одновременно смеяться и плакать… Горько, обреченно… Весь мир к ее ногам… Разве нужен ей был этот мир? Ее миром был он… Их жизнь там, на красивом острове, рае без условностей и проблем… Вот тот мир, который был ей нужен… Она полюбила того Корсана, который растворялся в океане, кто жил традициями и красотой своей маленькой родины, любя каждый ее закоулок, а кто сейчас сидел перед ней? Циничный прагматик, жаждущий власти? Разве в этого мужчину она влюбилась когда – то? Мог ли этот Нур разговаривать со звездами и луной и так нежно и проникновенно говорить о драконовых деревьях, рассказывая об их легендах, что они невольно оживали перед глазами…