Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.

Вечером 7 апреля в западных столицах поняли, что ситуация в Кигали развивается по худшему сценарию и что жизнь иностранцев может оказаться под угрозой. Первыми приняли решение о эвакуации из Руанды своего дипломатического персонала и своих граждан США. Правда, Роусон первоначально рекомендовал оставить в Кигали часть сотрудников посольства, которые могли бы помочь в возобновлении мирных переговоров между воюющими сторонами. На встрече с руандийскими военными утром 7 апреля он предложил свои посреднические услуги, а также помощь в расследовании убийства президентов Руанды и Бурунди, однако не нашел понимания[1003]. К вечеру Роусон осознал, что полный уход из страны неизбежен. «Имели ли мы моральное право, – размышлял посол позже, – оставаться там? Изменило бы это ситуацию? Не знаю, ведь убийства происходили при свете дня, хотя мы находились там. Я не думаю, что нам удалось бы что-либо сделать»[1004].

Наряду с решением об уходе США из Руанды в американской администрации уже 7 апреля стали усиливаться настроения в пользу полного прекращения деятельности ООН в этой стране. Причиной столь радикальной внешнеполитической позиции был «сомалийский синдром» – шок от гибели 18 американских военнослужащих 3–4 октября 1993 г. в ходе миротворческой операции ООН в Сомали, под воздействием которого политическое руководство США пришло к убеждению, что подобные операции в Африке неэффективны и чреваты чрезмерным риском[1005]. Вот почему Вашингтон был настроен против отправки «голубых касок» в Руанду в октябре 1993 г. и только после сильного давления со стороны Парижа нехотя поддержал Резолюцию № 872, однако отказался выделить для МООНПР воинский контингент.

По словам Уолтера Кларка, заместителя главы миссии США в Сомали: «Призраки Сомали продолжают неотступно преследовать политику США»[1006]. Один высокопо с тавленный американский чиновник вспоминал: «Когда пришли сообщения о смерти десяти бельгийцев, стало ясно, что это повторение Сомали, и было ощущение, что все ожидают вмешательства США. Мы думали, что оставить миротворцев в Руанде и поручить им бороться с насилием означало оказаться там, где мы уже были однажды. Отсюда следовал предрешенный вывод, что США не должны вмешиваться и что идея миротворчества ООН не может быть снова принесена в жертву»[1007].

К решению о эвакуации своих граждан начала склоняться и Франция. Ближе к полуночи МИД поручил Марло «оценить необходимость» такой эвакуации, уточнив, что при ее проведении французские войска могут вмешаться, «чтобы поддержать бельгийских <миротворцев>»[1008]. Получив эту инструкцию, Марло проконсультировался по телефону со своим бельгийским коллегой и договорился с ним «начать приготовления к неизбежной эвакуации экспатриатов»[1009].

Незадолго до этого в Брюсселе состоялось заседание правительства под председательством вице-премьера Хермана ван Ромпёя. Министры, которые уже знали о гибели, как минимум, трех бельгийских миротворцев, отметили сложность ситуации и посвятили бо́льшую часть времени обсуждению вопроса о безопасности своих сограждан в Руанде. Было принято коммюнике, в котором в частности говорилось: «Министру обороны поручено принять необходимые меры для подготовки неизбежной отправки в Руанду в самый короткий срок бельгийских военных. Они осуществят интервенцию в том случае, если жизнь бельгийских экспатриатов окажется под еще большей угрозой. Министру иностранных дел поручено немедленно обратиться к Объединенным Нациям с требованием предоставить бельгийским войскам в Руанде право вмешательства для обеспечения безопасности бельгийских экспатриатов»[1010].