Сто дней во власти безумия. Руандийский геноцид 1994 г.

В ходе неформальных консультаций в СБ при закрытых дверях, продолжавшихся весь день 30 апреля, большинство его членов, правда по различным причинам, поддержало предложение Генерального секретаря. Однако группа стран, решительно выступавших за усиление МООНПР (Нигерия, Аргентина, Испания, Франция, Новая Зеландия, Чехия, КНР, Джибути и Руанда), оказалась расколотой из-за вопроса о виновниках резни и возможности использования применительно к ней термина «геноцид». Признание происходившего в Руанде «геноцидом» означало автоматическое приведение в действие Конвенции ООН о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, принятой Генеральной Ассамблеей 9 декабря 1948 г., в Статье 1 которой было четко зафиксировано, что подписавшие ее государства «обязуются принимать меры предупреждения и карать за его совершение»[1309]. Новая Зеландия, Аргентина и Испания энергично поддержали проект заявления, предложенный представителем Чехии Карелом Ковандой, в котором говорилось о «геноциде» и об ответственности за него Временного правительства. Франция же, Джибути, КНР, Нигерия и, конечно, Руанда вступили против. К ним присоединились США и Великобритания, которая вообще сомневалась в необходимости усиления мандата и увеличения численности МООНПР. Китинг, однако, имел твердое намерение добиться принятия согласованного текста заявления до истечения срока своего председательства в полночь 30 апреля, и поэтому он предупредил участников консультаций, что если они не придут к консенсусу, он воспользуется полномочиями председателя и сделает заседание открытым. Желая избежать публичного обсуждения, те члены СБ, которые отрицательно относились к предложению Бутроса-Гали, были вынуждены пойти на некоторые уступки[1310]. В итоге СБ единогласно одобрил текст заявления председателя, в котором присутствовали формулировки из Конвенции 1948 г., но сам термин «геноцид» употреблен не был: «Совет Безопасности напоминает, что убийство членов любой этнической группы, совершаемое с намерением уничтожить ее полностью или частично, является преступлением, наказуемым по нормам международного права»[1311].

В компромиссном духе трактовался в заявлении и вопрос об ответственности за массовые убийства. Вина за них не возлагалась на руандийские власти. Правда, в нем говорилось о том, что «нападения на беззащитное гражданское населения происходили по всей территории страны, особенно в районах, находящихся под контролем членов или сторонников вооруженных сил Временного правительства Руанды (курсив мой. – И. К.)», но при этом подчеркивалось, что эффективные меры по предотвращению «любых нападений на гражданских лиц» должны принять обе стороны конфликта[1312]. В заявлении не формулировались никакие конкретные предложения, кроме скорейшего введения эмбарго на поставку оружия в Руанду, и давалось поручение Генеральному секретарю подготовить новый доклад по поводу необходимых мер по восстановлению правопорядка, обеспечения безопасности беженцев, доставки гуманитарной помощи и расследования «серьезных нарушений международного гуманитарного права»[1313]. Гора родила мышь.

В тот же день политбюро РПФ распространило заявление: «Время для вмешательства ООН давно прошло. Геноцид почти совершился. Большинство потенциальных жертв режима или убито, или бежало. Исходя из этого, Руандийский патриотический фронт заявляет, что он категорически возражает против предлагаемых интервенционистских сил ООН и не будет ни при каких обстоятельствах сотрудничать в том, что касается их организации и их деятельности»[1314].

5 мая Мусевени в интервью корреспонденту «The Guardian» Марку Хабэнду так оценил отношение международного сообщества к Руанде: «…некоторые… не знают, что политика правительства Руанды заключается в том, чтобы использовать геноцид как инструмент уничтожения оппозиции. Я думаю, если бы это поняли, то мнение о ситуации изменилось. Каждый бы осознал, что это преступная банда, подобная нацистам, и тогда международное сообщество преследовало бы их… <…> …люди же думают, что это просто борьба за власть между двумя группами… <…> Один из недостатков международного участия – это то, что в своих рассуждениях они [великие державы] не исходят из принципов правосудия. Они не спрашивают, кто прав, а кто не прав в данном случае. Они просто приходят и хотят ликвидировать проблему – прикрыть холстом гнилые яйца. А пока зловония в комнате нет, значит, проблема решена»[1315].

Дипломатическое наступление Бутроса-Гали, африканских стран и Франции