Сто имён одной воровки

Ей осталось сделать всего-то два движения, чтобы оказаться наверху, когда камень, за который цеплялась «лапа», зашатался, и из-под него посыпалась каменная крошка. Глаза Мии расширились от ужаса. Ещё чуть-чуть, и она вместе с этими ветхими обломками полетит вниз, навстречу неминуемой смерти! В отчаянной попытке спасти свою жизнь, она рванула вверх, оттолкнувшись обутыми в «когти» ступнями от стены. Камень отломился и рухнул, увлекая за собой «лапу». Мия взвыла, обхватила двумя руками зубец и повисла на нём, болтая ногами в воздухе. Наконец, найдя пятками опору, оттолкнулась и перевалилась через зубец на плоскую крышу.

Некоторое время она просто лежала на плоской каменной крыше, тупо смотря в пока ещё голубое, но уже готовящееся к подступающей ночи небо. Над головой пролетела пара птиц. Слабое дыхание ветра чуть шевельнуло волосы и охладило пылающие щёки. Болели рёбра, которыми она ударилась, свалившись на крышу, и тянуло поясницу. И ей нужно было торопиться. На западе уже разливался расплавленным золотом пополам с медью закат, совсем скоро солнце сядет, и замок погрузится во мрак. От этой мысли тело встряхнуло сильнейшей судорогой.

Поминая недобрым словом колдуна и его окаянный замок, Мия встала на четвереньки, схватилась за полуразвалившийся зубец крыши и наконец поднялась на ноги. Её слегка вело в сторону, словно она выпила слишком много пива. Она потёрла глаза и поморщилась от скрежещущего звука, с которым всё ещё надетые на ноги «когти» царапали каменные плиты. Стащив их, прицепила к поясу и пошла вдоль зубцов, надеясь, что где-нибудь здесь будет спуск вниз. О том, что её ждало в самой башне, Мия старалась не думать.

Раздувшееся солнце уже коснулось краем линии горизонта, когда Мия дважды обошла всю крышу по периметру, но ничего так и не нашла. Под ногами были лишь одни широкие плиты из тёмно-серого шершавого камня, кое-где заляпанные птичьем помётом. Они казались такими основательными и незыблемыми, будто замок стоял здесь с самого момента создания мира. Мию неуклонно затапливало отчаянием. Она слишком устала для того, чтобы лезть вниз с одними только «когтями» и кинжалом, чтобы искать другой проход в башню, и даже если бы ей это удалось… Что вылезает по ночам из катакомб под этими мрачными стенами? Мия то и дело мысленно возвращалась к россказням сельских мужиков об умертвиях и оживших мертвецах, и раз за разом всё больше убеждалась в том, что здесь обитает нечто. Тёмное, злобное и смертельно опасное.

— Да провались ты в Подземный мир! — выкрикнула она и с силой пнула один из угловых зубцов, на котором древний зодчий зачем-то вытесал барельеф, от времени стёршийся и едва различимый.

Позади раздался отвратительный скрежет, словно кто-то сдвигал крышку каменного саркофага. Конечно же, изнутри. Мия отшатнулась и уперлась спиной в зубец с барельефом. Одна из плит позади отъехала в сторону, открыв непроглядно-чёрный спуск в… Сердце кольнула мысль, что это самый настоящий спуск в Подземный мир. Бросив последний взгляд на пылающий закат, она нашарила в сумке колбу-огнёвку и ступила на щербатые каменные ступени, ведущие вниз.

Когда сапфировое небо над головой сменилось чернотой каменной кладки, Мия растрясла огнёвку, и она вспыхнула тёплым жёлто-оранжевый светом. По стенам узкого спуска заплясали тени, под ногами поскрипывала каменная крошка. Через десяток ступеней лестница круто развернулась, уводя Мию всё глубже в непроглядную тьму. Свет огнёвки хоть и казался ярким, но рассеивал тьму лишь на несколько шагов вперед. Стояла такая тишина, что стук сердца казался оглушающим, а собственное дыхание эхом отскакивало от плит над головой.

Ещё через десяток ступеней взгляд упёрся в сплошную стену, перегораживающую путь. Мия было уже хотела выругаться, но увидела, что стена не доходит до ступеней, оставляя узкий лаз, пробраться в который любой взрослый мужчина мог бы только на корточках. Впрочем, ей для этого пришлось лишь пригнуться. Она ни разу не сомневалась, что оказалась внутри какого-то потайного хода, и только лишь надеялась, что он ведёт в нужном направлении. Потолок нависал так низко, что Мия не могла выпрямиться и приходилось идти вперёд согнувшись. В носу свербило от пыли и спёртого, пахнувшего какой-то гнилью воздуха, а высохшие шарики по углам не могли быть ничем иным, как крысиным дерьмом. Ко всему, в толще камня стоял пробиравший до костей холод — хотя, возможно, дрожала она не только от того, что мёрзла.

Она продвигалась не торопясь, выставив вперёд руку с зажатой огнёвкой. Как только та начинала тускнуть, Мия несколько раз встряхивала её, и алхимическая реакция внутри крепко запаянной колбы разгоралась с новой силой. Так что почти чёрную лужу, растёкшуюся по плитам, она увидела вовремя. То, что здесь пролилось, забрызгало и стены, и даже низкий потолок, и было это… Из горла вырвался сдавленный вскрик. От испуга Мия отпрянула назад, ноги заплелись, и она шлёпнулась на задницу. Огнёвка выпала из руки и покатилась с дребезжащим звоном.