Сто имен

Хотелось бы надеяться, что нет: про кризис столько уже было написано, СМИ пресытились этой темой, и если только не обнаружился какой-то уникальный материал, Констанс не стала бы с этим связываться.

Глядя в окно автобуса, Китти прикидывала дальнейшие действия. Сперва она собиралась опрашивать людей в том порядке, в каком Констанс занесла их в свой список, но машины у Китти не было, гонять вот так, по многу часов, замерзнешь, и потому она решила начать с дублинских адресов. Таким образом, вторым в тот день оказался шестой человек из списка — Бриджет Мерфи.

Дом ленточной застройки номер 42 ничем не отличался от прочих отделанных каменной крошкой домов, которые вытянулись в одну линию с ним, напротив него или закручивались улиткой вокруг этого участка. Разнообразия ради кое-кто из хозяев покрасил фасад, но, увы, соседи не договорились между собой, и лимонный оттенок сталкивался с апельсиновым, густо-зеленый — с мятным, нежно-розовый резко переходил в коричневу неокрашенной каменной крошки. Номер 42 обозначался сувенирной наклейкой со смайликом на мусорке у ворот, на подъездной дорожке валялись детские велосипеды и игрушки, машины нигде не видно, ни внутри, ни снаружи. Было полшестого — вечерний час, когда люди возвращаются с работы. У соседней двери на кухонном стуле сидела старуха, грелась на закатном солнышке. Из-под не слишком длинной юбки виднелись толстые колготки на плотно забинтованных ногах и клетчатые шлепанцы. Старуха внимательно следила за приближением Китти и, встретившись с ней взглядом, кивнула.

Китти позвонила в дверь Бриджет Мерфи и спустилась с крыльца.

— Обедают, — сообщила ей соседка.

Сумев привлечь ее интерес, старуха продолжала:

— Карри из курицы. Каждый четверг его едят. У меня им весь дом провонял. — Она сморщила нос.

— Вы, значит, не любительница куриного карри, — рассмеялась Китти.

— Уж ее-то мне точно не по вкусу, — сказала старуха и даже отвернулась, как будто сам вид соседского дома оскорблял ее вкус. — Они ваш звонок не услышат, слишком сами шумят.

Это верно: даже с того места, на котором Китти стояла, казалось, будто целая армия детишек орет, роняет ножи, кокает стаканы. Однако звонить второй раз она стеснялась, не хотела беспокоить людей во время семейного ужина, тем более на глазах у этой старухи.

— Я бы на вашем месте еще раз позвонила, — словно подслушав ее мысли, сказала соседка.

Спасибо за совет. Китти еще раз нажала на кнопку.

— Вы к кому вообще? К хозяину или к хозяйке? Если к нему, так его нет дома, раньше семи не возвращается. Банкир. — И она снова сморщила нос.

— Я хотела поговорить с Бриджет.

Старуха нахмурилась:

— С Бриджет Мерфи?

Китти заглянула в блокнот. Хотя она давно выучила список наизусть, теперь она перепроверяла все по двадцать раз и все равно боялась ошибиться.

— Бриджет здесь больше не живет, — произнесла старуха как раз в тот момент, когда дверь распахнулась и перед растерянной Китти предстала запыхавшаяся мать семейства.

— Добрый день, — поздоровалась Китти.

— Чем могу помочь?

— Я надеялась… я ищу Бриджет Мерфи, но только что узнала, что она уехала. Это правда?

— Уехала, — повторила старуха. — Я же вам сказала. Я говорила ей, Мэри.

— Это правда, — ответила хозяйка дома, не обращая внимания на соседку.

— Вот видите!

— Не знаете, как мне ее найти?

— Я с Бриджет незнакома. Мы купили этот дом в прошлом году. Наверное, Агнес сможет вам помочь.

Китти извинилась за причиненное беспокойство, дверь захлопнулась, изнутри послышался энергичный вопль Мэри, призывающей свое семейство заткнуться. Китти обратилась к Агнес. Ясное дело, та знает все обо всех жителях квартала. Мечта журналиста. Китти прикинула, не перебраться ли к Агнес через ограду между домами — всего-то по колено, — однако старуха могла этого не одобрить, поэтому Китти чинно вернулась по дорожке к воротам, затем вошла в соседнюю калитку и приблизилась к Агнес.

Та с удивлением покосилась на нее:

— Чего попросту через стенку не перелезли?

— Вы знаете, где теперь живет Бриджет?

— Мы сорок лет прожили дверь в дверь. Замечательная женщина! А ее дети выросли эгоистами, никудышниками. Послушать их разговоры — голубая кровь, не иначе. Не так их воспитывали, скажу я вам. Она всего-навсего упала, — сердито продолжала старуха. — Споткнулась. Всякий может упасть, что тут такого? Но нет, бедняжку Бриджет тут же отправили в дом престарелых: ее выводку не терпелось продать дом и потратить денежки на горные лыжи. — Она что-то забормотала себе под нос, сердито шевеля губами, причмокивая вставной челюстью.

— А в каком она доме для престарелых?

— Сент-Маргарет, Олдтаун! — все так же сердито сказала Агнес.

— Вы ее навещали?

— Я? Нет. Я дальше лавочки в конце квартала не добираюсь, а потом еще надо сообразить, как вернуться обратно. — Она одышливо рассмеялась, смех перешел в кашель.

— Как вы думаете, она не откажется поговорить со мной?

Наконец-то старуха присмотрелась к ней:

— А ваше лицо мне знакомо.

— Да, — подтвердила Китти, не испытывая при этом ни малейшей гордости.

— Вы вели передачу о чае.

— Верно! — просияла Китти.