Читаем Сто лет криминалистики полностью

Плохая организация работы в эти годы приводила к тому, что прокуратура и полицейские учреждения стали снова обращаться в судебно-медицинские, химические и фармацевтические институты университетов, в промышленные лаборатории и к химикам-пищевикам. Не умерла еще идея включения в институты судебной медицины научно-технической криминалистики. Что же касается токсикологии, то судебная медицина была так близка к естественнонаучной криминалистике, что действительно возникал вопрос, не лучше ли включить токсикологию в судебную медицину, чем отдать ее на попечение полицейской лаборатории. В институте судебной медицины ею будут заниматься специалисты-токсикологи, но медики смогут рассматривать каждый отдельный случаи в его совокупности с медицинской точки зрения. В перспективе появилось такое решение проблемы: полицейские лаборатории должны осуществлять все токсикологические исследования в той области, где имеются уже надежные методы, а университетские институты будут в первую очередь заниматься дальнейшим исследованием ядов и разработкой методов их определения. Кроме того, их можно будет использовать в качестве высшей инстанции в тех особых случаях, когда полицейская лаборатория сама не сможет обеспечить надежность результата исследования или когда во время работы или в суде возникают сомнения в правильности результатов.

Однако нельзя обойти молчанием тот факт, что в полицейских лабораториях работало теперь все больше и больше ученых, которые, преследуя научные цели, подчас благодаря своей всесторонней образованности, вносили существенный вклад в развитие токсикологии. Во многих полицейских лабораториях работали теперь судебные медики или даже возглавляли их.

В 1924 и 1925 годах в Лондоне пришли к выводу, что среди имеющихся преподавателей университетов, среди судебных медиков, химиков, физиков и биологов как государственных, так и частных институтов невозможно найти достаточное число лиц, которые были бы в состоянии выполнять постоянно растущие задания уголовной полиции и прокуратуры.

В Англии тоже кончились времена судебных медиков-энциклопедистов типа Стивенсона, Линча или Уилсокса, времена аналитиков министерства внутренних дел. В полицейской лаборатории Скотланд-ярда постоянно ощущалась нехватка экспертов. Некоторые полицейские управления страны обходились собственными силами. В Ноттингеме Этельстен Попкесс создал свою лабораторию. В Шеффилде подвижную лабораторию под руководством молодого патолога и токсиколога Джеймса Вебстера создал шеф-констебль Перси Силлитоу.

Франция со своей знаменитой полицейской лабораторией в Париже, а также со множеством полицейских криминалистических лабораторий в Тулузе, Лилле, Марселе и многих других городах играла ведущую роль. В Италии тоже, помимо многочисленных институтов судебной медицины, работала полицейская лаборатория в Риме. Она называлась Высшая школа научной полиции. В Швейцарии возникли научно-криминалистические службы (как, например, при полиции Цюриха, Женевы) или технические криминалистические отделы (как при прокуратуре Базеля). Швеция создала техническую полицейскую лабораторию и государственную лабораторию судебной химии в Стокгольме. В Дании существовала полицейская техническая лаборатория в Копенгагене. В Финляндии имелась центральная полицейская лаборатория в Хельсинки.

В 1928 году заместитель президента лондонской полиции Арче Бай и профессор Сидней Смит из Эдинбурга пытались убедить министерство внутренних дел Британии в необходимости полицейской лаборатории. Но враждебное отношение к науке большинства полицейских служащих, так мешавшее введению научных методов идентификации, не было еще изжито. Прошло немало времени, пока двум выдающимся личностям удалось устранить сопротивление. Это были лорд Трэнчард, президент лондонской полиции тех лет, и сэр Артур Диксон, заместитель помощника государственного секретаря министерства внутренних дел. Трэнчард основал полицейский колледж и в 1936 году — школу для служащих уголовной полиции, в которой систематически преподавалась методика полицейского расследования и постоянно подчеркивалось значение научно-технических и вспомогательных средств.

Наконец Трэнчарду удалось добиться создания большой химико-физической лаборатории и привлечь к сотрудничеству ученых, которые всегда были в распоряжении полиции.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука