Сто лет криминалистики

К середине столетия эта борьба еще не была закончена. Но химики, физики и биологи ФБР своей работой вынуждали штаты и города либо обращаться в Вашингтон, либо реорганизовывать свои лабораторий. Этому способствовали также достижения американских ученых после 1945 года, обеспечивших развитие естественных наук и завоевавших международное признание. Однако в это время американские полицейские лаборатории представляли собой картину чрезвычайной территориальной разобщенности и по своей структуре были разнолики. Рядом с современными лабораториями в одних городах существовали весьма примитивные лаборатории в других. Продолжали существовать химико-токсикологические лаборатории при некоторых медицинских инспекторах и коронерах. Все еще продолжали мешать работе раздробленность, соперничество и влияние политиков. Но уровень деятельности даже маленьких лабораторий нельзя было сравнить с отсталостью 30-х годов. Все чаще и чаще появлялись люди с широким кругозором, подчас более дальновидные, чем криминалисты Старого Света. И когда Калифорнийский университет в Беркли основал в 1950 году свой собственный факультет естественнонаучной криминалистики, то это был, может, самый значительный факультет такого рода во всем мире. Там работали шесть штатных, девять внештатных профессоров и несколько приват-доцентов. Наиболее выдающимся среди них, известным далеко за пределами Америки, был профессор Пауль Лилэнд Кирк.

Так выглядели главные станции того пути, по которому естествознание шло в криминалистику. Характерно, что государства, получившие свою независимость после второй мировой войны, при организации полиции избрали путь непосредственного использования достижении естествознания в криминалистике. Индия основала научно-криминалистические лаборатории в Агре, Бомбее, Калькутте, Джайпуре, Лакхнау, Мадрасе, Патне. Бирма имеет научно-технические полицейские лаборатории в Рангуне и Инзии. То же можно наблюдать в Таиланде, на Филиппинах и во многих других государствах.

Япония была одной из немногих стран, которая возложила всю научно-криминалистическую работу на институты судебной медицины. Но в Токио тоже появился научно-исследовательский институт полиции.

15. Сенсационное открытие: инсулин не только лечебное средство, но и яд. 1957 год

Детектив-сержант Найлон из следственного отдела уголовной полиции английского города Брэдфорда не мог предвидеть, какое необычное дело предстояло ему разбирать, когда он в ночь с 3 на 4 мая 1957 года был послан в один из домов на Торнберн-Крисент.

Найлон был одним из рядовых служащих большого аппарата уголовной полиции с множеством отделов и отделений. Но он получил современное образование, которое теперь требовалось даже рядовому криминалисту. Сержанту предстояло расследование преступления, раскрытие которого явилось образцом и примером того, каких высоких результатов могли достичь полицейские лаборатории, если в них сотрудничали патологи и токсикологи, представлявшие себе пределы своих возможностей и не чуравшиеся привлечения лучших экспертов извне.

Около полуночи в следственный отдел уголовной полиции Брэдфорда поступило по телефону сообщение врача. В 11. 30 его пригласили в дом на Торнберн-Крисент, где проживали супруги Скиннер, которые сообщили, что с соседкой Элизабет Барлоу случился приступ, когда она принимала ванну. Врач застал ее мертвой, но странные обстоятельства кончины этой женщины заставили его поставить полицию в известность.

Дом, в который прибыл Найлон, был типовым строением с жилым помещением и кухней на первом этаже, спальней и ванной на втором. На лестнице его ожидали врач, супруг скончавшейся, мужчина лет тридцати восьми, представившийся как Кеннет Барлоу — санитар госпиталя св. Луки, расположенного в местечке Хаддерсфилд.

Молча Барлоу следил за тем, как врач повел сержанта в ванную комнату. Вода была спущена. В ванне находилась тридцатилетняя Элизабет Барлоу. Она лежала на боку, руки согнуты, будто спит. По всей видимости, пока пострадавшая сидела или лежала в ванне, ее вырвало, затем охватила слабость, голова ушла под воду, и она захлебнулась. На трупе не было никаких следов насилии. Сержант заметил, что зрачки пострадавшей необычно расширены. «Я предполагаю, — сказал врач, — что потерпевшая приняла какое-то лекарство. Но это лишь предположение. Послушайте, что скажет мистер Барлоу. Вот мой адрес. Меня ждут…»

Согласно рассказу Барлоу, у него и жены был свободный день. В пять часов Элизабет пила чай, потом легла в постель и попросила мужа разбудить ее в 7.30, потому что ее интересовала какая-то телепередача. Во время передачи она снова легла, так как плохо себя чувствовала.