Сто лет Папаши Упрямца

Она задрожала, точно ее ударило током. Слова Лань Мао, пересказанные другим человеком, изумили ее. Я думал, она начнет возмущаться. Но я и не ожидал, что она скажет просто:

Я подожду.

Я пробыл в деревне еще десять с лишним дней, каникулы подходили к концу, а Лань Мао так и не вернулся.

В тот день, когда я возвращался обратно в университет, на причале столкнулся с Папашей Упрямцем. Он ждал меня там и сказал: Ипин, людей, совершивших грех, настигнет кара небесная, но почему страдают добрые люди?

Я ответил: Не знаю. По крайней мере, сейчас не знаю.

Папаша Упрямец произнес: Я надеялся, что небо покарает меня, но я продолжаю спокойно жить, вот же настоящее мучение.

Папаша Упрямец, до свидания!

Я сел в лодку и поплыл через реку. Посреди реки я обернулся и увидел, что Папаша Упрямец все еще стоит на причале, сильный, прямой, упорный, как вечнозеленое дерево.

3

Прошло шестнадцать лет. Папаше Упрямцу было уже семьдесят девять, а мне – тридцать пять. Тот брачный спор, который разбирали в семидесятые годы, снова собрались пересматривать.

Судьей все так же назначен был Папаша Упрямец.

А до этого Папаша Упрямец заболел.

Когда я узнал об этом, он был уже серьезно болен. В письме отец рассказал, что Папаша Упрямец прихворнул еще весной. У него был жар и кашель, все думали, что это просто простуда, самое большее – проболеет месяц и поправится. Однако прошел месяц, а лучше ему не становилось, более того, болезнь все ухудшалась. Родственники решили отвезти его в больницу, но он отказался. Поначалу все думали, что он отказывается, не желая тратиться; родственники собрали для него деньги, и сельский комитет тоже согласился оформить ему медицинскую страховку, но он все равно отказывался. Он явно собирался умереть, даже гроб заказал. То, что он перестал ценить жизнь и впал в пессимизм, было связано с тем делом о двух мужьях, он считал, что тогда, давно, принял неверное решение.

Когда я вернулся в Шанлин, уже наступила осень.

Сразу по прибытии я отправился к Папаше Упрямцу. Рядом с его домом я увидел нескольких человек, заносящих внутрь новенький гроб. Душа у меня захолодела, я решил, что опоздал.

Но оказалось, что это просто доставили заранее заказанный гроб. Папаша Упрямец был вполне себе жив, и когда я вошел в комнату, увидел, что он, поддерживаемый под руки, ощупывает свой гроб и любуется им. Очень довольный, он энергично рассмеялся и уселся на гроб сверху.

Завидев меня, он засиял и произнес мое имя: Ипин!

Я радостно отозвался: Папаша Упрямец!

Сидя на гробу, Папаша Упрямец с улыбкой сказал: Я скоро отправлюсь на свидание с Янь-ваном[14], с ним-то уж спорить не осмелюсь.

Присутствовавшие при этом люди сказали, что если он будет принимать лекарства и нормально питаться, то проживет еще долго.

Папаша Упрямец ответил: Я должен еще раз стать судьей, а после этого могу уже и с Янь-ваном встретиться, иначе не найти мне покоя и после смерти.

Я слегка опешил, а один из присутствовавших, кто был в курсе событий, тихонько сказал мне: Папаша Упрямец потребовал заново рассмотреть то дело о двух мужьях, хочет принять решение заново. У него старческое слабоумие, никто не обращает внимания, все думают, что это просто шуточки.

Я выслушал и посмотрел на Папашу Упрямца, наши взгляды пересеклись. Его шея напряглась, и он сердито сказал: Иди домой и скажи отцу, а тот пусть передаст старосте Мэну, что если я не смогу стать судьей, то и после смерти буду их преследовать.

Я поспешил домой и все передал отцу. Ему в том году был семьдесят один год. Отец действительно передал слова Упрямца уже вышедшему на пенсию старосте Мэн Лунцаю, который был с ним одного возраста. Поначалу оба думали, что это шутка, но потом отнеслись к этим словам серьезно. Они обсудили и запланировали проведение суда, чтобы Папаша Упрямец вынес верное решение, и попросили меня участвовать.

Я пошел искать Лань Мао. Он должен был быть либо в школе, либо дома у Вэй Цзяцая.

В том году, когда я на летних каникулах не дождался Лань Мао, он все же вернулся в Шанлин, это случилось в день начала школьных занятий. Он просто снова появился в деревне и приступил к работе в школе. То, что Папаша Упрямец, староста Мэн и мой отец заставили его сделать анализ крови, сильно его задело, да еще и нанесло урон репутации, так что он действительно не хотел обратно в Шанлин. Позже я узнал, что он отправился в деревню Юнхэ в волости Саньча уезда Ишань, откуда был родом. Но там ему было все непривычно, и он все-таки возвратился в Шанлин уезда Дуань. Ну и, если говорить уж по правде, он не мог расстаться со своими учениками – и не мог расстаться с Цинь Гуйе.

Цинь Гуйе уже знала, что ее сын Вэй Чжункуань, биологическим отцом которого был торговец людьми, не явился на учебу в новом учебном году. Он все еще бродяжничал и уходил все дальше и дальше, в деревне уж и не видали его. Классный руководитель Лань Мао обегал все окрестности и через несколько дней наконец отыскал его в волости Цзиньчай уезда Машань, он вернул Вэй Чжункуаня, который успел сделаться нищим, домой, и тот снова стал его учеником.