Сто лет пути

– Не помогло бы, и если б ты тетку порешил, парень. Ей-богу, не помогло бы. Профессор, вишь ты, с батюшкой из храма Знамения иконы Божьей Матери беседу проводил и розыск осуществлял на его территории. А батюшка про тетку твою и про то, что она бриллиантов каких-то в особняке доискивалась, знал хорошо и от профессора не утаил. Мы бы стали тетку искать, нашли бы труп, а там и до тебя недалеко. Племянник у ней Борис Викторов. И профессорский выученик, большой дока по исторической части опять Борис Викторов. Нашли бы. Может, не сразу, но точно нашли бы.

– Вот именно, что не сразу. Я бы уехал, может быть. Успел бы.

– Это может, – согласился Никоненко. – Ты письма-то зачем на трупе бросил? Дурак, что ли? Мы бы про бриллианты и не узнали никогда, и Шаховского я не стал призывать, если б не письма!

– А я даже не посмотрел, – признался Борис устало, – что там за письма. Вот правда в голову не пришло! И вообще после того, как Павлик, дебил, ко мне полез и пришлось его…

– Зарезать, – подсказал Никоненко безмятежно.

– Я потом плохо соображал. Я камни в карман высыпал, нож забрал и ушел тихонько.

Тут он опять сел на ближайший стул, потер лицо и спросил Шаховского:

– Что теперь будет, Дмитрий Иванович?..

– Я не знаю, Боря.

– Но я же… достоин большего! Правда достоин! Чем крошки с вашего стола подбирать, статейки кропать и ждать, когда меня начальником сектора сделают! Я умный, я все могу. У Павлика папаша миллионер, а сам он из помойки! Это же несправедливо! Он без ошибок писать не умел, а музеем заведовал и на «Мерседесе» катался. У меня бы все получилось, если б не вы!.. Что вы со мной сделали?! Что со мной будет?!

– Суд будет, – сообщил Никоненко. – А покамест доказательства соберем, помолясь, камушки изымем, под протокол все запишем. Ты че, думаешь, убивать можно, а отвечать не обязательно?.. Так не бывает, парень. Вон, спроси у профессора своего про исторический процесс – все последовательно, все по правилам. Есть преступление, значит, быть и наказанию!..

Он прошагал к двери, распахнул и приказал привычно и деловито:

– Забирайте.

На это Шаховской не стал смотреть, и Никоненко не стал смотреть тоже.

…Вдвоем, профессор и полковник, вышли на университетское крыльцо и сбежали вниз. Профессор по левому полукружью ступенек, а полковник по правому. Снег шел, отвесный, плотный, и не таял. Деревья и лавочки в сквере все стояли заснеженные.

– Такие дела, – молвил Никоненко, натягивая перчатку.

– Плохая у тебя работа, полковник.

– Собачья, – согласился Никоненко. – Ты куда сейчас?

Шаховской кивнул в сторону Охотного ряда.

– Пойдем, провожу.

Некоторое время они шли молча, сторонясь толпы на Моховой.

– А кто такой Шаховской? Ну, не ты, а другой? Из Первой Думы?

– Я тебе говорил. Секретарь председателя, депутат. Очень знаковая фигура.

– Родственник?

– Нет, не родственник.

– Да ладно тебе, Дмитрий Иванович! Чай, не тридцать седьмой год! Нынче родственные связи с князьями – самое почетное дело.

– Он мне не родственник. Просто еще один Шаховской. То есть другой Шаховской. Это… – Дмитрий Иванович помахал рукой неопределенно и поддернул на плече ремень портфеля, который все норовил съехать. – Это согласование времен, понимаешь?

– Не, не понимаю.

– Я и сам не очень понимаю. Но время сделало петлю. Они жили там и тогда, а мы здесь и сейчас. Иногда мне кажется, что они – и есть мы.

Никоненко подумал.

– Ну, ты загнул.

– Да, да, непонятно. Мне тоже не очень понятно!.. Они старались работать, и мы стараемся. Они старались улучшить жизнь, и мы стараемся. Они преодолевали трудности и сдавали экзамены, и мы тоже. У них не получалось, у нас не получается. Иногда получается.

– Редко, – уточнил Никоненко.

– Редко, – согласился Шаховской. – У нас все еще есть шанс что-то исправить. Он у нас есть, потому что были они, и мы знаем, что именно у них не получилось.

– Да ну тебя, Дмитрий Иванович! Ты меня запутал совсем!

– У меня настроение плохое.

– Я понимаю. Ученик, и такую фигню отчебучил!

Шаховской посмотрел на часы, он опаздывал просто по-свински.

– Мне нужно бежать, Игорь. Да, и я женюсь на Варваре.

– Иди ты!..

– Она согласилась, родители тоже, – скороговоркой закончил Дмитрий Иванович. – Ты тоже лучше соглашайся, чтоб не портить картину.

– Как, и отец ее в курсе?!

Шаховской кивнул.

– Он же генерал, его все управление до смерти боится!

Профессор пожал плечами.

– Смотри, а ты прыткий какой, Дмитрий Иванович!

Шаховской махнул рукой.

В бюро пропусков он долго возился с паспортом, списками, предоставлял собственную физиономию для сличения ее с физиономией на фотографии, извлекал из карманов ключи, рассеянно вспоминая, где может быть его машина, ждал, когда портфель торжественно проедет через просвечивающий аппарат, ловил его, все как обычно.

– Ба! – сказал над ухом знакомый насмешливый голос Ворошилова. – Опаздываете, профессор?.. Ну, раз опаздываете, значит, все хорошо. Вот если бы вы хоть раз не опоздали, я бы подумал, что время пошло вспять, солнце взошло на Западе и Колумб вскоре приплывет открывать Россию.

– Бог с ним, с Колумбом, Петр Валерианович.

– Вы думаете?