Сто лет тому вперед

— Что? Что случилось? Что-нибудь страшное? — спросила Лариса. — Ведь это не шоколад.

— Нет, — сказала Алиса. — Это миелофон.

Глава 22 Поиски

— Из-за него ты к нам и приехала? — спросила Катя Михайлова.

— Он совсем неинтересный, — сказала Лариса.

Алиса раскрутила провод, вставила в ухо наушничек, нажала на красную кнопку на крышке. Подождала, нажала вторую кнопку и стала поворачивать колесико.

Потом вдруг засмеялась.

— Ты что? — спросила Юлька.

— Работает, — сказала Алиса. — Все в порядке.

— А почему засмеялась?

— Потому что Лариса думает, будешь ли ты искать шоколадку в сумке или забыла о ней.

— Глупости! — сказала Лариса и покраснела, как вареный рак. — Я и не думала о шоколадке. И вообще я уже не голодная. Это не аппарат, а сплошной обман.

Но все хохотали так, что Фима Королев свалился со скамейки.

Все знали, кто прав.

— А откуда же он в сумке? — спросила Мила Руткевич, подождав, пока остальные успокоятся. — Кто-то должен был его туда положить.

— Я видела, — сказала Лариса. — Но не догадалась. Еще перед уроком Коля Наумов подходил к Юлькиному столу и что-то там делал. Я его спросила: «Ты что, записку подкладываешь, влюбился?» А он мне так грубо ответил, что я сразу об этом забыла.

Аккуратная Катя Михайлова складывала газету, в которую был завернут аппарат.

— Смотрите, записка, — сказала она.

— Дай сюда, — сказала Алиса. Она взяла записку и прочитала ее вслух:

— «Ты все равно уже все знаешь или скоро узнаешь. Если ты считаешь, что я виноват и заслуживаю наказания, я не буду спорить. Но даю честное слово, что я не хотел брать этот прибор, а хотел спасти его от бандитов. Извини за задержку. Жалко, что ты не можешь остаться с нами».

— И все, — сказала Алиса.

— А подпись? — спросила Мила.

— Нет никакой подписи.

— Это его почерк, — сказал Фима Королев, заглядывая сзади. — Я его почерк знаю.

— Вот и все, — сказала Катя Михайлова. — Можешь возвращаться домой, Алиса.

Алиса ничего не ответила.

— Что ему стоило вернуть аппарат хотя бы вчера? — вздохнула Мила Руткевич.

— Все-таки мальчишки у нас умом не отличаются, — сказала Лариса. — Прятать чужую вещь, а потом подсовывать ее в чужие сумки! Детский сад какой-то.

Алиса повесила миелофон через плечо.

— Лучше спрячь его в сумку, — сказала Юлька. — Потеряешь еще.

— Нет, — сказала Алиса. — Он нам теперь пригодится.

— Дай мне поносить, — сказал Фима Королев. — Мне бы кое-чьи мысли подслушать.

— Ребята, вы меня простите, — сказала Алиса, — но я никому его давать не буду. И не потому, что боюсь, что сломаете, или не доверяю, но этот прибор изобретут только через сто лет. Его еще нет.

— Жалко, — сказал Фима.

Мила поддержала Алису:

— К тому же он ей не принадлежит.

Алиса поднялась со скамейки.

— Понесешь мою сумку? — спросила она Садовского.

— Давай, — сказал Садовский.

— Какие указания? — спросил Фима, который надеялся потом, когда все утрясется, все-таки выпросить у Алисы миелофон. На одну минутку.

— Миелофон принимает человеческие мысли метров за десять, а иногда и больше, — сказала Алиса. — Если мы сейчас пройдем по квартирам того подъезда, мы услышим, нет ли там пиратов и Коли.

— Конечно! — воскликнула Юлька. — Все гениальное просто!

— Всем идти нет смысла, — сказала Катя. — Пускай часть ребят ждет здесь. Зачем толпой ходить по этажам?

Но никому не хотелось оставаться. Договорились, что четверо пойдут по квартирам, а остальные будут дежурить во дворе и на улице. Ларису и Милу Руткевич отправили домой. Сначала отправили только Ларису — чтобы она не голодала, не мучилась, поела и остальным тоже сделала бутерброды. Когда ходишь в дозоре или стоишь на посту, есть хочется. Это каждый солдат знает. Но как только Лариса ушла, всех охватило сомнение: вернется ли она? Она известная соня. Поест, заснет, вечером спохватится. Вот тогда Мила Руткевич пожертвовала собой. Она сказала, что сделает всем бутерброды. И еще у них дома остался почти целый торт — вчера был день рождения у брата, три торта съели, а на четвертый сил не хватило.

В подъезд пошли Алиса, Фима Королев, Коля Сулима и Катя Михайлова.

Фима сказал:

— Я настаиваю — сначала на чердак. Ты, Алиса, нашу жизнь недостаточно хорошо знаешь. Должен тебе сказать, что в Гражданскую войну контрреволюционеры чаще всего укрывались на чердаках.

— Сказал тоже! — удивилась Юлька. — Это же было почти сто лет назад.

— Я читала, — сказала Алиса.

Лифт остановился на верхнем этаже. Ребята, стараясь не шуметь, вышли из него. Фима прошептал:

— Плохо без оружия.

С оружием и в самом деле было неважно. Оружия даже не было, если не считать свистка у Фимы Королева.

— Ничего, — сказала Алиса. — Все преступники трусы. Они же боятся, что их разоблачат.

— Ты лучше стой сзади, — прошептала Катя. — Чтобы они до миелофона не добрались.

Алиса кивнула. Катя была права. Если пираты увидят миелофон, могут схватить его и умчаться.