Сто лет в объятьях демона

Опять темнота. Я оказалась у тяжёлых дверей. Если раньше мне удалось лишь немного приоткрыть их и скользнуть в узкую щель, то теперь они были широко распахнуты. Меня начал бить озноб. Нужно было быстрее затворить их и запечатать заклинанием. Я дёрнула за створку, но она не поддавалась. Я тянула изо всех сил, сдирая кожу об острые углы, и, ломая ногти, но ничего не получалось. И тут яркий поток света хлынул наружу, обдав меня жаром, и, ненадолго ослепив. Я поняла, что оторвалась от земли и полетела вверх со страшной силой. Воспоминания. Они выталкивали меня, как инородный предмет, препятствующий им вырваться на свободу. Ещё мгновение, и я открыла глаза.

Я лежала на огромной кровати и всё ещё крепко сжимала руку Дира. Что я наделала? Теперь по моей вине демон снова станет сосудом. Я приподнялась на локтях и попыталась разбудить мужчину, но он крепко спал. Его зрачки дёргались под плотно сомкнутыми веками, словно он прокручивал всю свою прежнюю жизнь, которая снова становилась его частью. Оставив свои бесплодные попытки, я достала из шкафа шерстяной плед и свернулась калачиком в глубоком кресле у камина. Мне требовалась солнечная энергия, ведь я потеряла слишком много своей. Но сил дойти до окна и одёрнуть штору уже не осталось. Я находилась в полубессознательном состоянии, когда Дир поднялся с кровати и сделал несколько робких шагов в мою сторону.

– Жаклин! Ты просто волшебница! Ты вернула мне себя. Я всё вспомнил. Понимаешь, всё! Я даже знаю то, чего и знать не мог. Теперь всё будет по-другому. Как я могу отблагодарить тебя?

– Раздвинь шторы.

Дир одёрнул занавески, и комната наполнилась ярким светом.

– Ты плачешь, девочка?

Он подошёл и обнял меня, притянув к широкой груди. Я с трудом смогла успокоиться и обрести дар речи.

– Прости меня. Я не смогла снова запечатать твои воспоминания. Теперь ты снова стал уязвим для зла. Теперь ты тоже сосуд.

Дир рассмеялся.

– Я не боюсь смерти. Лучше благородная смерть, чем то жалкое никчёмное существование, которое я влачил. ― Он отстранился и внимательно посмотрел на меня. ― Ты сказала тоже?

– Да. Теперь ты такой же сосуд, как и я.

Демон отошёл и уселся на пол напротив, скрестив по-турецки ноги.

– Это сильно осложняет ситуацию.

Я кивнула.

– Раньше я хотела бороться и выжить любым путём. Но теперь понимаю, есть вещи хуже смерти. Это забвение. Я согласна умереть ради великой цели, вот только это затруднительно. И ты, и я являемся потомками королей. И лишить жизни нас может только король.

Дир усмехнулся.

– Даже знаю одного такого. Но я не позволю тебе умереть. Мы придумаем, как уничтожить зло или замуровать его навечно, обещаю.

Я вытерла слёзы.

– Как бы то ни было, нам предстоит найти твоего брата. Пусть он решит нашу судьбу.

– Ты права. Я попытаюсь. Когда-то в детстве мы чувствовали друг друга даже на расстоянии. Если один получал удар в челюсть, клыки болели и у второго.

– Нам нельзя терять времени.

– И опять ты права. Но сначала восстановимся. Хорошая еда и никакой выпивки.

Я слабо улыбнулась.

– Я восстанавливаюсь быстро, но мне нужно солнце.

Дир плотнее завернул меня в плед и взял на руки.

– У тебя будет столько солнца, сколько ты пожелаешь.

Он переместился, и мы оказались в чудесной роще у подножья скалы. Действительно, всю поляну щедро заливал солнечный свет. Я зажмурилась и подставила лицо ласковым лучам. Мои слёзы высыхали, а силы понемногу вернулись. И всё это время Дир держал меня на руках, словно ребёнка.

– Отпусти меня. Я чувствую себя гораздо лучше.

Немного подумав, Дир поставил меня на ноги.

– Мы могли бы побыть тут ещё немного.

Я краем глаза покосилась на вход в пещеру.

– Это та самая пещера Золотой Феи?

Демон рассмеялся.

– Меня в этом убедили после того, как лишили воспоминаний. Но теперь, я могу сказать, что нет, это не она. Настоящая находится далеко отсюда, в каменной пустыне Дарсии. А эту мы когда-то обнаружили с братом и представляли, что она и есть та самая.

– Но почему в ней такие крепкие ворота?

– Этого мне не известно. Место настоящей пещеры хранится в величайшей тайне. Только узкий круг посвящённых информирован об этом. Но, как ты понимаешь, я в этот круг уже не вхожу. Хотя, в памяти всё сохранилось весьма чётко. Я имею в виду её координаты.

– А теперь, когда твой разум пришёл в норму, ты снова войдёшь в круг посвящённых?

Демон рассмеялся.

– Неа. Много лет Элиот внушал мне, что я должен прятаться от старейшин потому, что закон Дарсии суров. Король в стране всегда один, и, сев на трон, он обязан избавиться от других претендентов. Может, так оно и есть, но основной причиной моей одинокой жизни вне клана стала слабость брата. Он нашёл моё изуродованное тело и выходил, хотя я должен был умереть давным-давно. У королей не должно быть слабостей. Если бы об этом узнали старейшины…

– Твой отец умер, так и не узнав, что ты жив?

Дир вздохнул.

– Так и было. Эл не сказал об этом ни ему, ни старейшинам.

– Понятно. Но тогда как ты оказался в Дарсии?

Демон пожал плечами.