Сто миллиардов солнц

Впрочем, сейчас Сергей не проявляет внешне никаких эмоций, потому что прекрасно знает, что без политической поддержки в таком деле и прыщ не вскочит. Лишь бы человек попался понимающий! Как объяснить всем этим важным людям, что лезть в технические вопросы не стоит, иначе настоящего конфликта точно не избежать! Назначая его Главным, все должны были понимать, что кланяться всем подряд и говорить комплименты он не умеет. Не тот характер! Бывший беспризорник, дитя войны, самоучка, ставший блестящим инженером со своим выстраданным мнением о том, как нужно делать дела. И даже по возрасту далеко не мальчик, в свои пятьдесят лет. Ни купить, ни запугать, ни перехвалить такого «неудобного» человека нельзя.

Сергей вернулся в свой кабинет, проверил защиту помещения, взял у секретаря чашку чаю и сел в кресло, поглядывая на светящуюся настенную панель, где крупными кислотно-зелеными цифрами горят часы. Может, галстук нацепить? Обойдутся, если уж сами искали встречи…

Вошедший в кабинет человек не попал ни в одну из теорий, придуманных Сергеем. Бодрый старикан лет семидесяти с аккуратной бородкой и в огромных старомодных очках на слегка припухшем носу никак не походит на высокопоставленного функционера или ревизора от промышленного контроля. Чистый, но явно не новый джинсовый костюм довершает картину, и Сергей начал слегка нервничать. Вот ради этого все и затеяно?!

— Здравствуйте, Сергей Петрович, — с порога начал гость, и Кораблеву в этом образе вдруг почудилось что-то знакомое. — Прежде чем я вам представлюсь, вспомните бумаги о неразглашении, которые вы уже подписали.

Как же, помним! Тайна Особой Государственной Важности! Формулировки о сути тайны предельно обобщенные, меры наказания за разглашение предельно драконовские. Конструктор молча кивнул, и этого оказалось достаточно.

— Отлично, спасибо за понимание! — улыбнулся гость и зачем-то полез во внутренний карман. — Теперь еще немного о моих полномочиях, чтобы не было сомнений.

Красная корочка, орел и чип с двузначным серийным номером. Личный порученец Верховного Главнокомандующего Борис Сергеевич Мельников, покойный академик и якобы автор «открытия века», по которому до сих пор льет крокодиловые слезы «научное сообщество».

— Однако, — пробормотал Сергей, решительно протягивая руку. — Удивили вы меня, Борис Сергеевич. Долго жить будете. Но зато теперь я понимаю, почему такая секретность.

— Пока не понимаете, — загадочно ответил академик и тепло пожал руку конструктора. — Если позволите, я навешу на вашу защиту еще и свою. Мне рисковать нельзя.

Он произвел какие-то быстрые манипуляции с небольшим планшетом и снял с плеч небольшой рюкзачок, который Сергей как-то сразу и не заметил.

— Готово, — сказал академик и с облегчением присел в кресло. — Давайте я кратко скажу, чем я занимаюсь. Я действительно возглавляю научную «группу прорыва», и обычно сижу далеко от глаз и сам ни с кем не встречаюсь. Но в вашем случае я во второй раз за короткое время вылез на свет и устроил эту встречу, потому что мне нужно лично узнать того, кто воплощает наши задумки.

— Мы их только используем, — развел руками Сергей, чувствуя легкое раздражение от того, что тайной с ним никто не поделился. — Я до сих пор не знаю, кто поставляет нам двигатели. И как они работают…

— Это не так важно, — прервал его Мельников. — Формулы вам пока никто не скажет. Гораздо важнее знать не их, а принципиальные вещи, доступные новой технике. Вы получили неплохо проработанные электронные чертежи «Спирали» и сумели меньше чем за полтора года довести дело до полетов. Вам же не помешало незнание принципа?

— Помешало, — усмехнулся Кораблев. — Приходилось все время напоминать себе, что не сплю, и мне все это не снится.

— Прекрасно, — кивнул в ответ Мельников. — Пытливый ум не остановится перед неизвестностью. Я сейчас не пытаюсь вам льстить, не хмурьтесь, это от души. Вам придется закладывать в новые машины очень много непривычных концепций, и я хочу, чтобы вы были к этому готовы. И «Спираль» в следующей итерации изменится довольно сильно.

— Да, следующие корпуса мы строим по измененному проекту, — согласился конструктор. — Долой ТРД и их обвес, другое крыло, другая центровка. А начинка…

— Я знаю, — усмехнулся Мельников. — Эти чертежи тоже моя группа готовит. Мы полностью избавляемся не только от ТРД, но и от «вонючки» в системе ориентации, остаются только новые движки. Все схемы давно посчитаны, продуты и утверждены, что сэкономит вам месяцы и годы труда. «Ступу» мы сразу делаем по такому проекту, потому что теперь факт наличия новых технологий уже не скрывается.

Кажется, подозрительный конструктор так и не мог заметить никакой фальши в глазах и голосе академика. А если разговор получается равный и честный, то можно копнуть немного глубже.

— Так зачем вы решили мне открыться? — осторожно спросил Кораблев. — Я, грешным делом, ждал в гости какого-нибудь дуболома с большими полномочиями, и даже настроился на скандал…