Сто одиннадцатый

– Вы, друзья мои, – сказал он тоном лектора, – рассуждаете правильно. Стремление найти простое и естественное объяснение непонятному явлению – это путь подлинной науки. В противном случае она, наука, неизбежно была бы захлёстнута суевериями и мистикой. Это вы правильно! – повторил он. – Но давайте попробуем разобраться в том, что произошло сегодня утром. Пока оставим в стороне вопрос о тождестве зверя, появившегося в доме Кузьмы Серапионовича на глазах у его жены, с тем, которого увидел на озере сам Кузьма Серапионович. Может быть, это был один и тот же зверь, а может быть, и не один и тот же. Мог быть один, могло быть и два. Такую возможность также нельзя отбрасывать. Мне, например, она кажется весьма и весьма вероятной. Очень существенную мысль подчеркнул товарищ Аксёнов. Только водяной зверь может найти дорогу к проруби, находясь подо льдом. Это логично и верно! А животное наземное, или, если хотите, сухопутное в прорубь не бросится. Это также верно! Итак, кто же это мог быть? По описанию очевидцев – животное величиной с козу… Предвижу вопрос: может, это и была коза? Отвечаю: коза не бросится в прорубь, как бы ни была она испугана. Белый олень отпадает по тем же соображениям. Кроме того, олени значительно крупнее коз. Белые медведи и тюлени – они встречаются белого цвета – на нашей географической широте не водятся. Кто же ещё белый? Заяц-беляк, песец? Невозможно спутать с козой по размерам. И опять-таки, ни заяц, ни песец в прорубь не прыгнут. И наконец, все эти животные, о которых я упомянул, не станут метаться из стороны в сторону в нескольких шагах от четырех человек. Этого просто невозможно себе представить. А кроме перечисленных, я других белых животных в наших краях не знаю.

– А дикие кошки, или рыси?

– Они никогда не бывают белыми. А если бы таковые и появились, то снова – в прорубь не бросятся! Говорить о водяной кошке – это фантастика. Теперь несколько слов о глазах. Зачем на концах длинных ушей появятся оранжевые огни? Фонарики подвешены, что ли? А самое главное – чем и как объяснить, что пять человек видели в двух местах, почти в одно и то же время, в пределах одного часа, необычайное животное, опознать которое никто из них не смог? Коза, олень, заяц, песец – все они давно хорошо известны, их узнаешь даже в темноте. Я сказал: кажется весьма вероятным, что животных было два. Поясню эту фразу. Два – это только в том случае, если и в доме и на озере наблюдали земное животное. Но из всего сказанного вывод может быть только один: животное было не земное! А тогда их не могло быть два, это неправдоподобно.

Майор из районной милиции рассмеялся – правда, несколько принуждённо.

– Так я и знал, – сказал он. – Предчувствовал, что без фантастики здесь не обойдётся! Как вам не стыдно, доктор? Вы же человек серьёзный, имеющий самое непосредственное отношение к науке. – Он укоризненно покачал головой. – Мало того, что со вчерашнего дня не смолкают разговоры об «инопланетных разумных существах», которые творят все эти фокусы, так вам ещё понадобилось «инопланетное животное». Дальше идти некуда! Но тогда уж разрешите и мне пофантазировать. Это белое – виноват, белее белого – с оранжевыми глазами на черт его знает чём, быть может, и есть то самое разумное существо, которое пожаловало к нам, на грешную землю, и ради собственного развлечения перебрасывает с места на место людей, животных и птиц. Ну как, здорово придумано, правда?

– Неплохо! – очень серьёзно сказал врач-эксперт, тогда как все остальные невольно засмеялись. – Совсем даже неплохо, не ожидал от вас! Если, разумеется, исключить фразу о «развлечениях». Но все же подобное предположение опровергается, и не только тем, что существо не имеет какой-либо одежды, не только тем, что оно кинулось в прорубь, спасаясь от четырех обитателей Земли, в которых оно могло очень легко узнать разумных существ, а тем, главным образом, что, имея четыре ноги, оно не имеет рук или чего-нибудь, что могло бы заменить ему руки. Да и поведение его в доме Кузьмы Серапионовича, бегство из этого дома прямо во тьму ночи на чужой планете, бегство в неведомое, плохо вяжется с наличием разума.

– Между прочим, – заметил Семён Семёнович, – мы ничего не знаем о том, как оно вело себя в доме. Хозяйка сразу же потеряла сознание от испуга. Впрочем, факт бегства – это довод!

– Давайте уж лучше расследовать поступки и действия существ земных, – сказал майор. – Это будет вернее и проще со всех точек зрения. Когда должен вернуться ваш следователь? – спросил он у Аксёнова, намеренно резко меняя тему.

– Должен был сегодня утром. Я послал записку к нему на квартиру. Как приедет – явится.

– Следы – это по его части. А они не исчезнут, пока мы будем его ожидать? Может быть, все-таки лучше нам самим…

– Разрешите доложить, товарищ майор! – Саша говорил официальным тоном, почувствовав изменение в настроении начальства. – Следы мокрых лап, наверное, уже просохли. Речь может идти о следах когтей на полу, они есть, я сам видел. Но кроме того, есть одно соображение…

– Какое?