Сто одна причина моей ненависти

Людмила поняла, что не в смайликах дело и не в Нюсе, а просто устала напарница, и ей хочется домой. «Созвонимся», – сказала она с улыбкой. «Непременно», – ответила Светлана.

Людмила потянула на себя ручку двери, чтобы выбраться наружу, но Светка спросила: «А зачем ты папаше Карасеву соврала, что замужем?», и она задержалась.

Откинувшись на подголовник, проговорила, глядя перед собой:

– Я замужем.

– Вот только мне заливать не надо. Да и Карасев не дурак. Была бы замужем, не мечтала бы девчонок удочерить. Или выразилась бы как-то иначе. Типа, мы с мужем удочерим… Или: мужа уговорю, и мы удочерим… Фермер этот, кстати, глаз на тебя положил. А ты, как идиотка, кольцо ему в нос суешь. Хочешь, я ему позвоню и скажу, что ты наврала? Скажу, что кокетничала, стиль у тебя такой. И не придется тебе в этом случае страдать, что удочерить Анисью не сможешь. Она тебе автоматически дочкой будет, а ее дочка – тебе внучкой, соответственно. Хороший же вариант, соглашайся!

Людмила криво усмехнулась:

– Разве он меня замуж звал?

– Так позовет! У меня интуиция знаешь какая? Немного усилий с твоей стороны, и вы с Анисьей ближайшей родней сделаетесь. Ну и с Клашей. А мужик он видный, обеспеченный, хоть и деревенский. Ну что, звонить? – продолжала наседать Светлана, доставая айфон.

– Светланка, ты просто прелесть, – улыбнулась через силу Людмила. – Но – нет. Не звони, не надо. Муж у меня все-таки имеется.

Не нужно ей никакого мужа. Побывала, прочувствовала, хватит. И насчет внутренней пустоты сочинять не надо, нету ее. Если появится, найдем, чем заполнить. Вот хоть бы бизнесом, а то засиделась уже. Если уж удочерить никого не получилось.

Людка – эгоистка. Безнадежная, мрачная эгоистка. Не будь она таковой, радовалась бы, что у Анисьи теперь жизнь наладилась. А Людмила в кислой меланхолии пребывает.

Или ты, детчка, хотела стать для подкидышей единственным верным другом и опорой? В таком случае ты эгоистка не мрачная, а безумная.

Благодари судьбу за Анисью, хорошенько благодари. Если бы не встреча ваша на том жутком мосту, неизвестно, что случилось бы с самой тобою.

И самое главное – девчонки ее милые, к которым успела Людка сердцем прикипеть всего за какие-то сутки, совершенно никуда не делись и не денутся. Вот и адрес у нее записан в телефоне, и все возможные номера и контакты. А завтра, или нет, лучше в понедельник, на завтра у Людмилы уже есть важное дело, так вот, послезавтра Людка обязательно навестит их в госпитале. Карасев сказал, что с военным госпиталем договорился, летного состава, там девчонок на ноги быстро поставят. Или во вторник навестит, если в понедельник не успеет. В понедельник у нее по распорядку визит к следователю, Серегу Портнова выручать.

За день Людмила вымоталась настолько, что машину забирать не захотела. Попросила Светлану сразу к дому ее подбросить. А машина и на поликлиничной стоянке переночует, не пропадет.

Лучше бы, конечно, выходной завтра себе устроить, санаторно-курортный. Плед, горячий чай и книжка – после сегодняшнего триллера самый лучший рецепт.

Или если развязка счастливая, это уже не совсем триллер?

Сунув в рот пальцы колечком, дядька по-разбойничьи свистнул. Посмотрев на гомонящую Бэтти, ткнул в нее указательным пальцем и гаркнул: «Заткнись и никуда не уходи». Со стороны ворот на свист подбежали двое: один – низкорослый крепыш лет тридцати, второй – ровесник Карасева, лысый, сухощавый, высокий. Вид мужики имели более для ситуации подходящий, чем их босс: оба в джинсах, ветровках, кроссовках.

В том, что бурную деятельность со свистами, гарканьем и маханием руками развил Анисьин папаша-кулак, Людмила уже не сомневалась, хотя первоначальный шок перенесла.

С другой стороны: а чего такого? Костюм от Бриони и золотые запонки в манжетах рубашки – нормальный прикид для увальня из деревни. Кто же еще может называть Бэтти Лизонькой и крошкой, как не родный муженек?

К тому моменту как «засадный полк» подоспел, руки шурина, или кем там приходится Карасеву брательник супруги, были накрепко стянуты брючным ремнем. Ремень, естественно, был извлечен из Фединых брендовых штанов. Сам Тэдди тщетно пытался встать на ноги, ерзая на спине и загребая гравий кроссовками, но со связанными руками выходило не очень.

Крепыш по имени Славик, оказавшийся конюхом, сбегал к «уазику», на котором вся их компания сюда прибыла, вернулся с огнетушителем. Вдвоем с Семеном Ивановичем, агрономом, вооружившимся совковой лопатой, обнаруженной в сарае, они обошли коттедж по периметру, гася пламя с покрышек. Дыму поубавилось, да и кстати ветер посвежел, разогнал гарь.

Людмила со Светкой хлопотали над Анисьей, неподвижно и вяло сидящей на верхней ступеньке крыльца. Ее правая рука, в сгибе которой лежала Клашкина голова, начала медленно распрямляться, Людмила поспела вовремя.