Сто одна причина моей ненависти

– Тогда не поверил. Но тем не менее снабдил телефончик дражайшей половины приложением по типу родительского контроля. Спутники отслеживают сигнал, от сотовых вышек результативность не зависит, и я рад такой своей предусмотрительности. Понимаете, дамы, если свериться с календарем, в тот период времени моя крошка в пансионате под Минском пребывала. И ничего о поездке под Смоленск мне не рассказывала. Но это ведь ничего не значит, правда, крошка?

– Бэзил, ну что ты такое говоришь! Как ты можешь обо мне так думать! Этот наш зять непутевый все наврал. Или у него после травмы бред. Не встречалась я с ним, не приезжала на сборы, никаких разговоров с ним не вела. Тэдди, а может, это ты там был? А контуженому пригрезилось, что мы оба с ним говорили!

– Заткнись, – злобно прошипел Тэдди.

– Поэтому я здесь, – подвел итог рассказу Карасев. – Вчера утром я побывал по адресу, который мне назвал Антон, и Анисью там не обнаружил. Мне ничего не было известно про Клавочку, этот обормот мне не сказал. Вероятно, думал, что я и так про внучку знаю. Поэтому на Анисьин счет я особенно и не волновался. Рассудил, что покинула моя девочка гнездышко: или у подруги ночевать осталась, или еще что… Хотя это не ее стиль, но что еще я мог подумать? А вот передвижения дражайшей половины меня всерьез озадачили. Какого лешего ей понадобилось в заброшенном дачном поселке? С июня тут никто не живет, и Колька Кожемякин в том числе. В прошлом году мы к Коляну пару раз заезжали на шашлыки. Решил лично посмотреть, что моя милая затеяла.

– Что затеяла, что затеяла, – проворчала Светлана. – Ничего оригинального, это очевидно. «И царицу, и приплод…»

– Вот дерьмо! – с чувством стукнул себя по лбу Карасев. – Вспомнил! Разговор один вспомнил! Я Елизавету несколько раз отправлял к Анисье в город, чтобы в курсе ее дел быть. Мало ли, какая помощь нужна будет. Хоть моя дочь и послала отца куда подальше, а все же обиду я задвинул.

– Позвольте спросить, Василий Михайлович… – начала Людмила.

– Василий, – прервал ее Карасев.

– Позвольте спросить, Василий, – без тени улыбки продолжила Людка, – а откуда сведения? Что дочка вас, как вы выразиться изволили, послала куда-то? Потому что я располагаю информацией прямо противоположной. Со слов Анисьи – это, напротив, вы перестали считать ее дочерью.

– Вот именно, – поддакнула Светка.

– Откуда сведения? – удивился Карасев. – Так ведь…

И запнулся. И свирепо посмотрел на Бэтти.

А Людка на нее не посмотрела.

Понуро и невесело Карасев продолжил:

– Недели две назад этот разговор был. Жена, – слово «жена» он произнес с видимым усилием, – в очередной раз съездила в Москву к Анисье. И вновь поведала, как неистово дочь меня ненавидит. А я сказал, что мне плевать. Не буду ей мешать, это ее право – жить, как считает нужным. А если родит внука, мне еще больше будет плевать. Я приеду взглянуть на него, а может, и понянчить позволят. И отпишу Анисьечке бизнес. Зоотехником не захотела быть, так хозяйкой захочет.

– А велик ли бизнес? – полюбопытствовала Светлана.

– А если внучка бы родилась, не отписали бы? – дополнила вопрос Людмила.

Вопрос ее, по всему видно, Карасев счел глупым, а на Светкин ответил:

– Хозяйство «Золотые колосья». Скажет вам о чем-то?

– Ого, – проговорила Светка и толкнула Людмилу в бок. – Знакомься, Людмила Валерьевна, с олигархом от сельхозтруда. Коровники, птицеферма, тепличное хозяйство, – а для Карасева пояснила, не увидев смысла таиться: – Наш с Германом «ХимОрганик» вам кое-что поставляет.

– Госпожа Галактионова? – задал уточняющий вопрос Карасев, склонив голову набок.

– Она самая, – важно кивнула Светка.

– Ваш муж тоже в «ХимОрганике» служит? – как бы невзначай поинтересовался Карасев у Людмилы.

– Наш муж банкир, – ответила Людка, поведя правой рукой по воздуху, и бриллиант в кольце выбросил снопик искр отраженного электрического света.

Карасев хмыкнул с непонятной интонацией и проговорил: