Сто осколков счастья

«Не ожидал я, Варвара, от тебя этакое услышать! Разве такому отношению к жизни мы с мамой тебя учили?! Где твоя гражданская позиция?! Ишь ты! Актрисой ей несчастный ребенок помешает стать! Карьеру сделать!»

«Папа, я же пошутила, – принялась оправдываться дочь. – Надо же поворчать немного. А Джульку я не брошу!»

Пошатываясь, Варя пошла готовить смесь из коробочки. Из двух мерных ложечек порошка, как советовала инструкция, получилась голубоватая водица. Жидковато! Девушка сыпанула еще три ложки, с трудом разболтала кипятком густую молочную кашу, сунула под кран с холодной водой: бутылочка лопнула!

Джульетта зашлась в новом приступе плача.

Варя перетрясла колыбельку: ни памперсов, ни детского питания. Под матрасиком нашлись только ползунки, кофточка, чепчик и махровая пеленка.

В комнату заглянула дежурная:

– До скольких часов койку оплачивать будете?

– Мы уже уходим, – сообщила Варя.

Она еще с вечера решила: утром пойдет искать работу.

«Мамочка» переложила орущую «дочку» в колыбельку, кое-как утихомирила соской, повесила на плечо сумку, подхватила чемодан и со стоном сунула стертые ноги в туфли.

– Спасибо за ночлег, мы с Джулькой пойдем за билетами.

«Если сегодня не устроюсь, вернусь вечером назад и скажу: опять в кассах только верхние боковые полки», – решила Варя.

Тащить «четыре багажных места» оказалось невозможно. Поразмыслив, она оставила чемодан возле приличной на вид дамы, крепко спящей в предрассветный час, и пошла искать аптеку, памперсы, бутылочки, смеси.

Глава 3 Взрыв

В круглосуточной аптеке имелись все детские товары. Правда, денег, оставленных мамашей-кукушкой под матрасиком в колыбельке, хватило только на упаковку подгузников, две бутылочки для кормления, пару коробок смеси и детский шампунь.

В круглосуточном кафе недалеко от вокзала, тихом и пустом в ранний час, Варе помогли развести молочко для хнычущей Джульетты. Да не просто кипятком из чайника, – специальной бутилированной водой «Малышок». Для детей от нуля до года.

Варя недоумевала: в ее родном Кириллове никому и в голову не приходило покупать для годовалых детей особую воду, из колодца – лучше, здоровее. Но она скрыла удивление, сделала вид, что ей, москвичке, это не в диковинку.

Малышка наконец-то оборвала плач, вцепилась в соску, наелась и вскоре задремала, на всякий случай не выпуская бутылочку изо рта.

А Варя села за столик возле окна, чтобы съесть пирожок с кофе и насладиться тишиной.

Уборщица посуды с удовольствием согласилась присмотреть за Джульеттой несколько минут. Варя сбегала в туалетную комнату и наскоро навела макияж. В Москве даже клининг-персонал (сутки назад она ни за что не догадалась бы, что так называются уборщицы и поломойки) подкрашен, причесан, работает в аккуратных блузках.

Потом, как настоящая заботливая мамочка, Варя нашла сквер во дворе старого дома, посидела с малышкой на лавочке в тени тополя – ребенку нужно дышать свежим воздухом.

Вскоре через двор пошли мужчины в рубашках и галстуках, женщины в офисных костюмах. Варя поняла: жители самого большого города Европы (если, конечно, по телевизору не соврали) спешат на работу в банки и роскошные офисы. Значит, пора и ей отправляться на поиски места под московским солнцем.

Светлое перламутровое небо обещало замечательный день.

«Сегодня мне обязательно повезет!» – с простодушной надеждой решила Варя.

И пошла на вокзал, за чемоданом.

Издалека она увидела толпу. Но это был не обычный вокзальный поток: шевелящаяся масса, плотная неподвижная стена, закрученная воронкой. Варя видела только спины.

Времени глазеть на митинги и происшествия не было. Но одолело любопытство: вдруг что-то интересное? Будет потом локти кусать, что не остановилась. А когда издалека донесся голос, усиленный микрофоном, Варя встрепенулась и оживилась.

– Ой, а вдруг там фильм снимают? – радостно сказала Джульетте. – Увидит меня знаменитый режиссер и сразу пригласит в новый проект! Такое бывало!

И со всем своим «скарбом» пошла к месту неведомого происшествия.

Эпицентр события, очевидно, пришелся на центральный вход вокзала: люди загораживали все подступы к огромным распахнутым дверям.

Зеваки переговаривались, но, к сожалению, понять, о чем речь, Варе не удалось: зрители вскрикивали, задавали друг другу вопросы: «Чего там делается-то? Приехали уже?» Но внятных ответов никто не давал, все только пожимали плечами и высказывали неопределенные версии: «Да кто его знает? Ничего не видно. Надо бы поближе пробраться».

Многие звонили по мобильникам, тянули шеи, высматривая что-то явно увлекательное. Но что?

Варя прошла вдоль толпы, нашла в людской стене брешь, решила пробраться ближе к центру.

– Гос-споди, с ребенком-то куда лезет? – бормотали в спину.

Наконец она оказалась в первых рядах.

На улице ничего не происходило! Ни софитов, ни режиссера!

Но большую площадку перед входом в здание вокзала ограждала пластиковая лента в красно-белую полоску, натянутая на металлические стойки.

Варя решила подождать: может, из здания выйдут?

Вскоре на улицу действительно вышли люди. Но это были явно не съемки фильма.