Сто писем Георгия Адамовича к Юрию Иваску

1) Относительно Розанова: если упомянули обо мне — что же спасибо![124] Но «отталкивания» от Р<озанова> у меня нет. Просто я его меньше люблю, чем прежде. Р<озанов> — писатель, которого можно дочитать до дна: больше нечего читать, все вычитано. Объяснение верно, в том, что он был болтун, ни о чем не промолчал. Не о чем догадываться. Конечно, молчание нарочитое — кокетство и вздор. Но бывают люди, котор<ые> не в силах всего сказать, и из них-то и выходят писатели, которых любишь всю жизнь.

2) Написать для «Опыт<ов»> о «Петлистых ушах» и Леонтьеве[125].

«Ушах» я писал в «Н<овом> Р<усском> Слове», и большого энтузиазма у меня к ним нет (хотя книга хорошая)[126]. Леонтьева («Голубь») у меня нет. Чеховск<ое> Изд<ательст>во книг не посылает, а достать его мне здесь негде.

На крайность могу написать и о «Петл<истых> ушах». Но приятно слышать, что, значит, «Опыты» — продолжаются. Сегодня получил письмо от Чиннова, кот<орый> между прочим сообщает, что у Вас нелады с парижанами (Терапиано, Ивановы). Из-за чего? С Ивановыми ладить нелегко из-за капризов, а Т<ерапиано>, вероятно, чем-нибудь уязвлен.

Да, есть к Вам дело неожиданное: С Л. Коновалов, оксфордский профессор, жалуется, что его «Oxford Slavonic Papers» никем и никогда не отмечаются в русской печати[127]. Я ему советовал написать Вам, попросить дать рецензию в «Нов<ый> Журн<ал>» и, м<ожет> б<ыть>, «Опыты». Но он считает, что ему как редактору «O S» неудобно просить о его детище, — а по его желанию делаю это я. У Вас журнал, по словам Коновалова, есть. Если не очень не хочется, напишите несколько слов о нем. Или посоветуйте, кто бы написал (Конов<алов> боится, что напишет Г.Струве[128], но это между нами). Журнал, кстати, почтенный и солидный, хотя порой и не без вздора.

До свидания. Крепко жму Вашу руку: Вы так и не ответили, намерены ли Вы напечатать цикл Эвальда (т. е. Кантора). Честное слово, стихи неплохие!

Ваш Г.Адамович

23

3/III-<19>55 г. <Манчестер>

Дорогой Юрий Павлович,

Получил сегодня Ваше письмо и отвечаю сразу — вот почему: хочу попытаться убедить Вас и Марью Самойловну[129] не выпускать 5<-ый> «Опытов» весной, а выпустить его осенью! Вы пишете, что № 4 выйдет через 15–20 дней. Значит, к 1-му апреля. Читатели привыкли, что «Опыты» выходят редко. Месяца два № 4 будет «новинкой», особенно в Париже и вообще в Европе. Значит, появление № 5 в июне-июле покажется неожиданно <так!>. Кроме того — потом сразу начнется лето, а книга, вышедшая до лета, осенью всегда считается книгой старой, и у № 5 pour ainsi dire[130] не будет молодости[131].

А самое главное и важное: если Вы готовите № 5 к лету, то, значит, будете спешить. Спешка никогда ни к чему доброму не ведет. Гоголь писал о петерб<ургских> и московск<их> журналах, что первые выходят аккуратно, но отстают от века, а вторые опаздывают, но зато идут с веком вровень[132]. Будьте журналом московским! Правда, не к чему и незачем торопиться. Выпустите № 5 в сентябре! Это во всех отношениях лучше, и наверно книжка будет полновеснее и значительнее. Не надеюсь Вас убедить, но все-таки пробую — и уверен (что не всегда бывает), что в данном случае я совсем прав.

Разговоры о программе № 5 откладываю именно в этой надежде. Мысль о Стравинском — смелая и верная[133]. Он бесспорно человек замечательный (хотя едва ли умеет писать). Но его нельзя торопить. Пошлите ему журнал. Он вообще презрителен ко всему эмигрантскому, но он «декадент» (по воспоминаниям) + черносотенец, и, я думаю, Вы можете его поддеть на Леонтьева, т. е. не то что бы он о нем написал, но сойдясь с ним в симпатиях к таким людям и явлениям. Лифарь? Едва ли. Он, конечно, напишет и будет польщен. Но о чем? Не о Пушкине же. Если о балете — пожалуй[134].

Два слова о стихах Кантора. Вы меня не поняли, раз пишете, что попросите у него стихов. У Вас в редакционном «портфеле» должен быть (еще от Гринберга) цикл стихов Эвальда. Это и есть Кантор, об этих стихах я Вам и писал.

Скрипты «в Россию» написал бы с восторгом и усердием, — если сумею[135]. Это очень хорошая мысль, очень верная. Надо бы несколько «скриптов». Но сейчас я очень занят, а к лету написал бы, т. е. попробовал бы. Тут трудно то, что надо забыть себя и отстаивать не то что именно тебе дорого, а дорого вообще и всем. И тон нужен верный, не развязный и не слезливый.

До свидания.

Внемлите моему совету о № 5.

Ваш Г.А.

<Приписка Иваска:>