Сто поэтов начала столетия

Не только цвета, но и моменты времени тоже существуют одновременно, начало мира и конец света уже случились и вечно случаются, длятся – расслышать негромкую музыку их существования в настоящем может лишь поэт, близко к сердцу принявший уроки недоверия к очевидности дневного света и родного языка. Этот поэт убежден в том, что

…нет, не покинут человек.
Метеосводка – весть о небе.
Помятый магазинный чек –
напоминание о хлебе.

Это убеждение вселяет надежду, подобную мечтам Андрея Болконского, узревшего нежданно расцветший старый дуб. Впрочем, князь Андрей, как помнится, еще не раз разочаровался в том, что «жизнь не кончена в тридцать один год». Будем уповать на то, что подобное разочарование в ближайшие годы Вадима Муратханова не постигнет.

Библиография

Из цикла «Поэма прошлогоднего ветра»// Дружба народов. № 4. 2000.

Групповой портрет // Арион. № 3. 2001.

Три цвета. Стихи Вадима Муратханова, Сухбата Афлатуни, Санджара Янышева / Вступление Анатолия Наймана // Октябрь. № 5. 2001.

Поэма двора // Новая Юность.№ 6 (51). 2001.

До сумерек. Ташкент: Ижод Дунеси, 2002.

Непослушная музыка. Алматы: Жибек Жолы, 2004.

Пробуждение // Октябрь. № 5, 2004.

Портреты. М.: ЛИА Р. Элинина, 2005.

Семь стихотворений // Новая Юность. № 2 (71). 2005.

Памяти Шишкина // Интерпоэзия. № 4. 2006.

Ветвящееся лето / Предисл. А. Наймана. М.: Изд-во Р. Элинина, 2007. 47 с. (Русский Гулливер)

Стихотворение // Арион. № 4. 2007.

В границах высыхающего моря // Дружба народов. № 11. 2007.

Поэма ветвящегося лета // Новая Юность. № 5 (86). 2008.

На жизнь вперед // Октябрь. № 7. 2008.

Из цикла «География памяти» // Дружба народов. № 10. 2008.

Стихи // Звезда. № 12. 2008.

Удивись и замри // Новый мир. № 12. 2008.

Из книги «Цветы и зола» // Интерпоэзия. № 4. 2009.

Июльский день // Дети Ра. № 8 (70). 2010.

Вариации на темы рока // Новый мир. № 9. 2010.

Промежуточный дом // Дружба народов. № 11. 2010.

Стихотворения // Арион. № 1. 2011.

Неподвижный день // Октябрь. № 11. 2011.

Анатолий Найман или «Без радости, без слов, попробуй их любить…»

О поэзии Анатолия Наймана пишут мало, почти непростительно редко. То ли потому, что в последние годы он опубликовал так много прозы, то ли в результате какого-то недоразумения: иногда принято относить его лирику по разным прошлым ведомствам – всем известная тройка-четверка поэтов вокруг поэта-гения, не менее известный город (даже породивший в поэзии свою «ноту»), известная эпоха горячих иллюзий и полузапрещенных квартирных и студийных сборищ. Все это подлинный антураж поэзии Наймана определенных мест и времен, декорации, ныне достойные историко-литературного музея. Другой город за окном, иное время, совсем не те журналы и литераторы вокруг. И – другие стихи.

В поэтическом интерьере Анатолия Наймана все вещи и люди занимают свои места, реквизит подсчитан и расставлен, границы обрели раз-навсегдашнюю стабильность. Вот – занимающийся за окном апрельский день, вот – музыка и ею сфокусированные былые чувства, здесь – нездоровье и усталость, рядом – роковая память о потерях, за нею вслед – неодолимое желание увидеть за тенью свет. Вот любимая внучка, взрослеющая на глазах, тут же – разъедающие мозг бессилие и бессмыслица, вопреки которым все же хочется жить и жить дальше. Поэзия обращена на определенный и константный ряд предметов и тем, ей вроде бы не к чему стремиться, она не видит самое себя, как глаз неспособен рассмотреть себя без зеркала.

Поэтическое отношение к миру при этом оказывается абсолютно универсальным, не нуждающимся в особых, специальных прозрениях, под его воздействием превращаются в пламя «простые вещи: таз, кувшин, вода» – строка Арсения Тарковского здесь более чем уместна, хотя Найман, пожалуй, более радикален; в тот же ряд простейших преображенных поэзией вещей он помещает субстанции гораздо менее совместимые: климат, любовь, смерть.