Сто причин моей (не) любви (СИ)

— Ты пропустишь все самое интересное, — не голос, а сладкий мед.

— Что? — повернулась я и обмерла.

Градус омерзения повысился, едва не улетая в стратосферу, потому что Олсен сорвал полотенце.

— Ах! — я зажмурилась.

Там на чертовой горе, когда он тоже был обнажен, этого не было: дурацкого сердцебиения, сухости во рту, фейерверков под веками. Не было и желания разглядывать.

— Это низко, — мрачно прошипела я.

— Разве? — он рассмеялся. — Ты ведешь себя, как девственница, Митчелл.

Пошел бы он к черту.

— А вы считаете, что у меня богатый опыт? — процедила я канцелярским тоном, слыша шорох одежды. — Не судите всех по себе, господин Олсен. Если вы завсегдатай публичных домов, то не все делают то же самое. Уверена, у вас и дня не проходит без демонстрации дамам своего неуемного сексуального… потенциала. Ай!

Я испуганно замерла, когда горячая ладонь обхватила мой подбородок. Нейл вдруг опустился на корточки, сравнявшись со мной, и серьезно уставился мне в глаза:

— Давай на чистоту, Митчелл. Ты спишь с Маккейном или нет?

Так серьезен. И этот тон, и блеск нетерпения в глазах. Неужели его так это волнует?

— Кем вы себя возомнили? — я ударила его по руке. — И за кого вы меня принимаете? Я — секретарь его светлости, а не…

— Да ну к черту? Ты серьезно? — изумился он. — Это правда, Митчелл? Ты девушка? У тебя никого не было?

Я вновь зарделась. Горячая дрожь прокатилась по телу.

— Вы не имеете права! — пытаясь скрыть неловкость, с досадой проговорила я. — Это не ваше дело.

— Это мое дело.

Я снова взглянула в его лицо — ссадина на внешнем уголке брови так и осталась. Хотелось подуть на нее, мягко провести пальцами. Но вместо этого, я мотнула головой, отгоняя наваждение.

— Господин Олсен, — вдохнула побольше воздуха, чтобы прочесть очередную отповедь, но он холодно спросил:

— Кто тогда поцеловал тебя? Это ведь был поцелуй, Митчелл? Отвечай, — и глаза опасно засверкали, — не трать мое время.

— Это получилось… впервые. Лорд Лесли думал, что целует другую.

— Другую? У него проблемы со зрением.

— Я воспользовалась силой артефакта, — и на немое недоумение Олсена, выпалила: — Я испугалась! Это показалось мне отличным решением. Я хотела прикинуться… девушкой легкого поведения, — когда брови Нейла поползли вверх, я обреченно брякнула: — Это был единственный выход.

— Так Маккейн действительно отправил тебя в публичный дом, чтобы ты нашла ему любовницу?

— Да.

Сначала беснующиеся чертята возникли в глазах Олсена, а затем адский оскал обозначился и на его губах:

— И этот урод хочет жениться на моей сестре?

— Он свободный мужчина.

— Он долбанный выродок, — Олсен поднялся. — Почему дом Маклин?

— Он был первым в списке.

— Ах ты какое совпадение, — лицо Олсена стало хищным, омертвевшим, а глаза пустыми. — Я убью эту суку голыми руками.

Он поднялся, молча надел приталенный отстроченный узорами темно-бордовый камзол, выправил манжеты резким движением.

— Ты сбежала от него через окно, Митчелл. Почему? — его голос такой строгий и ледяной, будто он вычеркнул все живое внутри.

— Он не знает о метке. Не чувствует ее из-за браслета, который сам же мне и подарил. Этот браслет гасит влияние истинности, когда я не использую артефакт, — я достала разорванный браслет, показывая Олсену.

— Никто не знает, что мы связаны, — задумчиво протянул тот, разглядывая яркий синий сапфир. — Какая ты умница, Митчелл.

Он вдруг резко пошел к двери, и я вскочила из кресла.

— Куда вы собрались?

— Ведешь себя, как ревнивая жена, — тихий смешок. — Оставайся здесь, Митчелл. Я пришлю к тебе ребят. Ничего не бойся.

Я боюсь тебя. До ужаса. До самых печенок!

— Нейл! — топнула я ногой, и он остановился, бросил выразительный взгляд.

— Что, малышка?

— Пожалуйста, если у вас есть хоть капля совести, не трогайте извозчика. Он не сделал ничего плохого!

Крепкие пальцы толкнули дверь, Олсен вышел со словами:

— Я разберусь.

* * *

Спустя четверть часа явился Грейм. Коротко постучав, он вошел в комнату и замер. В его руках, затянутых в белые лакейские перчатки, был поднос, накрытый крышкой.

— Полдень, госпожа. Не угодно ли вам отобедать?

Я сидела на полу у камина в ворохе разбросанных писем, которые подлым образом стащила из стола Олсена и даже не чувствовала вины, читая одно за другим. К сожалению, он не держал в рабочем столе ничего важного. Корреспонденцию, имеющую большую ценность, наверняка, прятал в каком-то другом месте.

— Я не голодна.

— И все-таки, — Грейм прошел в комнату и поставил поднос на стол. — Я приготовил для вас чудесное каре ягненка. А здесь, — он вскинул крышку: — Вафли под молочным шоколадом.

Грейм совершенно не обратил внимания на то, чем я занималась. И на мой внешний вид тоже, будто исключая из реальности все факторы, кричащие о том, что его господин — подлое чудовище.

— Как вы можете работать на такого, как Олсен? — выпалила я сердито. — Вы разве не знаете, чем он промышляет?

— Конечно, знаю, — отозвался Грейм. — Он решает различные щекотливые вопросы аристократии. Надо отдать ему должное, он справляется превосходно, и работы у него очень много. А еще он исправно платит жалованье.