Сто причин моей (не) любви (СИ)

Воспитан? Кем? Приютскими пацанами? Голодом? Войной? Кровью и предательством?

Его едва не трясло от ярости. Или ревности. Или… он плохо понимал, но его раздирало изнутри. И единственное, что успокоило бы — ее податливое тело, жадные мягкие губы, эта полная сладкая грудь и горячее проникновение, ее стоны. Он хочет это услышать. В ее исполнении. Хочет сорвать с нее маску сдержанности и, наконец, увидеть, что под ней.

Но Митчелл сопротивляется так яростно, будто он не просто ей противен, а, по меньшей мере, чем-то заразен.

— У нас разные взгляды на жизнь, господин Олсен, — выдала эта заучка с таким видом, будто заключила в эти слова всю мудрость своего никчемного существования.

Отчитывать его вздумала? Он знает эту жизнь, включая самые грязные и жестокие ее аспекты. Он не только видел смерть, он ее причинял. Он очерствел душой и никого никогда не любил, а сейчас, едва потянулся к кому-то, его снова отвергают. И кто? Вот это белобрысое недоразумение, влюбленное в недоноска-Лесли?

— Идите за своей сестрой, — вдруг процедила Митчелл, — вы разве не видели, как она расстроена?

Нейл слегка опешил.

Упоминание Эмилин его разозлило. Он сам разберется со своей родней. Ему не нужны советы, да еще в таком тоне. Еще пара ее фраз, и он полыхнет. Какого черта нужно создавать проблемы на пустом месте, когда все должно быть прозрачно и понятно?

— Что за отношения у вас, вообще? — вдруг сердито выдала Митчелл, цепляясь скрюченными от напряжения пальцами за юбку и комкая ткань: — С кем вы целовались вчера ночью?

— Что? — Нейл озадаченно запустил пальцы в волосы на затылке и слегка потянул. — Проклятье, Митчелл… твою-то мать… Ты ревнуешь?

— Нет! — взвизгнула она. — Придумали тоже! Делать мне нечего. Пфр… я вас ненавижу, ясно?

— Ясно, — улыбнулся он.

— Мне плевать, что именно вы делаете ночами! — покраснела она.

— Отлично.

— Спите, с кем хотите!

— Спасибо за разрешение, Митчелл. Я бы это делал с радостью, но у меня нет вариантов, кроме, как трахать холодное бревно.

Девушка вскинула взгляд, и Нейл понял, что переборщил. Эвелина казалась раненной его словами, и на дне ее зрачков что-то дрогнуло.

— Да… катись ты! — выпалила она, задыхаясь от разочарования и гнева: — Ж…ж…жалкий полукровка!

Митчелл не придумала ничего лучше, чем толкнуть его в грудь, чтобы сбежать из беседки, но можно ли сдвинуть с места рассвирепевшего дракона? Он даже на шаг не отступил, а лишь выставил руку, преграждая Эвелине путь к спасению. Упершись ладонью в стойку, поддерживающую свод беседки, Нейл хищно зарычал. Девушка юркнула было под его рукой, но он поймал ее за ворот рубашки, и прижал, напуганную до смерти и вздрагивающую, к своему телу.

— Ты нарываешься, — самодовольно проговорил он, любуясь ее раскрасневшимся лицом с блестящими глазами и слегка подрагивающими губами. — Кажется, ты снова заслужила наказание.

Ее взгляд, сосредоточенный на его глазах, вдруг преступно упал на его губы, и Эвелина тихо, обреченно застонала.

— Митчелл-дурочка, — наблюдать за тем, как она сопротивляется и проигрывает, было очень занятно, — секс со мной — это очень приятно.

— Нет, — но в противовес словам ее маленькие пальчики снова уцепились за его волосы. — Не хочу.

— Я буду нежен, малышка. Обещаю.

— Нет… не надо, — влажные ладошки скользнули ему на плечи.

— Буду целовать тебя, Митчелл. Везде.

Ее глаза распахнулись от ужаса, но она произнесла, сбиваясь на каждом слоге:

— Ве-з-з-де?

— О, да.

— Я не могу.

Ее движения никак не соотносились с тем, что она говорила, потому что Эвелина поглаживала Нейла по груди, а жилка на ее шее билась в сумасшедшем ритме.

— Конечно, можешь, — Олсен сладко прижал ее к себе, не скрывая собственного возбуждения, а напротив, давая почувствовать, — я очень тебя хочу.

— Нет, — замотала головой, а сама прильнула.

Ей приятно.

Она так дрожит, что это рвет крышу. Один ее вид — глупой недотроги, которую сжигает желание — заставляет Нейла тяжело сглатывать. Он никогда так никого не хотел. Чтобы даже забыть об Эмилин, и о том, что бесстыдно лапает Митчелл в саду, среди кустов, когда рядом Лесли и Хэмилтон.

Эвелина слегка выгибается в спине, чтобы быть плотнее и смотреть вот так умоляюще снизу вверх, сложив руки у него на груди. Она кусает губы, будто пытаясь унять потребность занять свой рот чем-то другим.

— Это все из-за метки, — почти хнычет. — Пожалуйста… не хочу. Пусти.

Но даже не дергается в его руках. На ее шее налились краснотой следы от засосов. Это прекрасно. Нейл оставил бы еще несколько. Но сейчас он хочет себя побаловать иначе. Он, черт, заслужил немного удовольствия.

Просунув руку между их тел, он по-хозяйски расстегнул ее жилет.

— Нет, — судорожно втянула она воздух.

Ее живот затрепетал под его пальцами, и Нейл, не останавливаясь, расстегнул следом рубашку, и, глядя в затуманенные удовольствием глаза девушки, просунул руку за корсаж, добираясь до нежной груди.

Раздался обоюдный, наполненный желанием, вдох.

— Обожаю твою грудь, Митчелл.