Сто причин моей (не) любви (СИ)

— Любой, кто захочет навредить Эвелине Митчелл, — выдержанно, но серьезно сказал он: — покойник. Мне срать, император это или гребаный аристократ. У меня нет времени объяснять очевидное, но я сделаю исключение. Я связан меткой, а значит, моя пара неприкосновенна. Я сдохну ради нее. И о том, чтобы с ней расстаться, не может быть и речи. Все, что касается Эвелины Митчелл — мои семейные дела. Ни ублюдочного Лесли, ни Хэмилтона. Моя истинность, еще раз, не влияет на наши договоренности.

Кажется, Нейлу удалось донести мысль. Константин долго смотрел ему в глаза, а уголок его губ нервно подрагивал.

— За какие-такие заслуги боги выбрали тебя, Нейл? — наконец, вымолвил он. — Ты груб, неотесан и жесток, но получил величайшее благословение. Ты — полукровка. Твоя пара — человек. Какая насмешка. И все-таки я не могу закрыть на это глаза. Не могу оставить все, как есть. Ты должен понять.

— Подробнее.

— Теперь ты — основная угроза для рода Алейских. Будешь претендовать на трон по праву божественного благословения…

Олсен рассмеялся до того резко, что император замолчал.

— Ваше величество, я пришел один и слишком слаб бля оборота. Я похож на самоубийцу?

— Мне нужны доказательства твоей преданности, Нейл. Мне понадобится при дворе такой дракон, как ты. Но я хочу быть уверен, что твоя истинность никогда не станет угрозой дому Алейских.

— Что я получу?

— А что ты хочешь?

— Титул и должность, — спокойно выдвинул условия Олсен.

— Раньше ты хотел только мести.

— Я стал чуть более дальновиден. И одно не исключает другого. Имущество и титул лорда Хэмилтона должны быть моими. При этом наши предыдущие договоренности тоже сохраняются. Я называю вам имена всех заговорщиков и предоставляю доказательства их вины, в обмен получаю право поквитаться с Хэмилтоном и всеми, кто был замешан в убийстве моей матери. Теперь к этому прибавится герцогство и титул вашего советника.

Император раздумывал. Наконец, он произнес:

— Согласен. Мне нужны имена.

— Лесли, Хэмилтон, Флеминг. Остальные — лишь свора.

Константин нахмурился, обдумывая слова Олсена.

— Так значит, Флеминг тоже… — лишь вымолвил он тихо. — Он воспитывал Виктора с младенчества…

— Именно он передал артефакт Маклин, напоив Виктора до беспамятства.

— Где сам артефакт, Нейл?

Олсен поморщился. Врать не было смысла.

— С ним есть некоторые сложности. Но я их решу, — сказал он в итоге. — Я слышал, что от метки истинности можно избавиться. Это правда?

— Да.

Нейл напрягся, и Константин усмехнулся:

— Тебя это не коснется. Отвергнуть печать можно только добровольно.

— Подробнее.

— Говоришь на равных, Нейл. Приказываешь мне.

— Огрехи воспитания.

К сожалению, Константин оказался в том положении, когда ему приходилось выбирать сторону. В условиях заговора и возможного нападения алларийцев, он выбрал Нейла. А теперь императору приходилось считаться с этим выбором, потому что Нейл не отличался покладистостью.

— Получишь должность тайного советника, — сказал он. — Это тебе вполне подойдет. Главная обязанность — держать аристократию в узде. Лорд Беррон и все управления правопорядка в твоем распоряжении.

Губы Нейла сами собой растянулись в зловещей усмешке — надо же, из отъявленного разбойника он только что превратился в самого влиятельного дракона после императора. И все благодаря Митчелл.

— И все-таки я хочу знать все про снятие печати, — настоял он.

— Раньше истинность считалась обычным делом, но не все хотели с ней считаться. Ритуал с использованием Слезы дракона освобождал драконов от печати, если они оба этого желали. Это привело к тому, что боги отвернулись от нас. Истинность начала встречаться реже, а после исчезла насовсем.

— Слеза дракона — один из пяти артефактов?

— Да. Вода из Источника слез. Он охраняется, Нейл.

Олсен узнал все, что хотел. Он бессознательно зажал зубами сигару, прикурил, а уж потом вскинул взгляд на ошарашенного императора:

— Что? — вскинул брови. — Здесь нельзя курить?

Константин протяжно вздохнул:

— Ты должен поработать над своими манерами, Нейл.

Олсен выдул струю дыма.

— Кстати, мне не дает покоя еще один вопрос, — усмехнулся он. — Эти болваны точно ничего не вспомнят? — и он указал рукой с зажатой сигарой на двух черноволосых драконов, стоящих за спинкой кресла Алейского.

— Ничего.

— Лесли едва дождался совершеннолетия моей сестры, чтобы сделать ей предложение. Не от большой любви, разумеется. Ваше величество, вы обрюхатили жену Хэмилтона? Виктор и Эмилин — брат и сестра?

Константин поморщился. В его глазах вспыхнуло раздражение, но тотчас потухло.

— Ты действительно ушлый дракон, — усмехнулся он. — Не зря я так высоко тебя оценил. Хэмилтон принял в семью мою дочь от леди Сесиль, чтобы вырастить ее, как свою. Его жена была бесплодна, а я хотел видеть, как растет мой ребенок от любимой женщины.

— Взяв в жены дочь императора, Лесли проложил бы себе дорожку к трону, — протянул Нейл, делая очередную затяжку: — Я позабочусь о сестре. Даю слово чести.

Докурив, он поднялся и снова отвесил Константину поклон:

— Я так понимаю, руки у меня окончательно развязаны?