Сто прикосновений

– Послушай, моя радость… ты не должна мне говорить, что должны или не должны делать другие. Решаю я, всегда я, и по поводу тебя тоже всегда решал я и впредь буду решать я.

Пока он говорил, я от него отвернулась, лежа на своем мокром полотенце, он же яростно стал трясти меня за плечи и со сжатыми зубами стал изрыгать нечленораздельные звуки. Я не шелохнулась, но каждый мускул моего тела был в напряжении.

– Ты не смеешь со мной так себя вести! – орал он. – Ты не сможешь от меня отвертеться… когда я говорю, ты должна слушать меня, а не отворачиваться, понятно?

Тогда я резко повернулась, схватила его запястья и почувствовала, что они слабые в моих руках. Я испытала к нему жалость, и сердце мое екнуло.

– Я бы слушала тебя целыми часами, если бы ты только со мной разговаривал, если бы ты только мне это позволил, – сказала я тихо.

Я увидела и почувствовала, что его тело расслабилось, глаза сузились, и он стал смотреть вниз.

Он разрыдался и закрыл лицо руками из-за стыда, а потом он снова сел на свое полотенце, согнув ноги, и стал еще больше напоминать беззащитного и невинного ребенка.

Я его поцеловала в щеку, аккуратно свернула свое полотенце, не проронив ни слова, собрала свои вещи и медленно направилась в сторону парочки. Они были в объятиях друг друга, и каждый из них вдыхал запах другого, я на миг остановилась посмотреть на них, и сквозь легкий шум морских воли я услышала, произнесенное шепотом, «я тебя люблю».

Они меня проводили до самого дома. Я их поблагодарила и извинилась, что помешала им, но они меня заверили, что были счастливы мне помочь.

Сейчас же, дневник, пока я тебя пишу, я чувствую себя виноватой. Я его оставила на мокром пляже плакать горькими слезами, ушла от него, как какая-нибудь сволочь, я оставила его, а ему плохо. Но все, что было можно, я сделала: и для него, и для себя тоже. Бывало часто, что он меня доводил до слез, и, вместо того чтобы прижать меня к себе, он меня прогонял, высмеивая; так что сейчас вовсе не будет трагедией, если он останется один. Трагедии не будет и для меня тоже.

30 апреля 2001 г

Я счастлива, счастлива, счастлива!

Ничего такого не случилось, но я счастлива.

Никто меня никуда не зовет, никто меня не ищет, однако радость излучается из каждой моей поры на коже, я счастлива до невероятности. Я избавилась от своей паранойи, у меня больше нет никакой тревоги в ожидании его звонка, у меня больше нет тревоги, что он будет ерзать на мне, наплевав на мое тело и на меня. Я больше не должна врать своей матери, когда она, сама возвращаясь домой неизвестно откуда, меня допытывает, где я была. Я всегда исправно говорила ей очередную хуйню: в центре пила пиво, была в кино или в театре. И перед тем, как заснуть, я придумывала в уме, что бы я делала, если бы на самом деле была в тех местах. Конечно, это было бы определенное развлечение, я бы знакомилась с интересными людьми, у меня была бы жизнь, которая не состояла бы лишь из школы, дома и секса с Даниэле. И сейчас я хочу иметь эту другую жизнь, и неважно, сколько времени у меня уйдет на это, сейчас я хочу кого-нибудь, кого бы интересовала Мелисса. Одиночество, наверное, меня разрушает, но оно меня не страшит. Я – самая лучшая подруга самой себе, я никогда не смогла бы себя предать или бросить себя. Но, возможно, причинить себе боль, причинить себе боль – наверное, да. И не потому, что нахожу удовольствие делать это, а потому, что хочу себя наказать как-нибудь. Как же поступать такой, как я, чтобы любить себя и наказывать себя одновременно? Это противоречие, дневник, я знаю. По никогда любовь и ненависть не были такими близкими, такими едиными внутри меня.

7 июля 2001 г. 12:38 ночи

Сегодня я снова его видела, и он еще раз воспользовался моими чувствами.

Надеюсь, что в последний раз.

Все началось, как всегда, и все закончилось обычным образом. Я дура, дневник, я не должна была ему позволять приближаться ко мне.

5 августа 2001 г

Все кончено, навсегда.

Я с радостью говорю, что я существую, даже не так: я начинаю жить заново.

11 сентября 2001 г. 15:25

Может, Даниэле сейчас смотрит по телевизору то же, что и я.

28 сентября 2001 г. 9:10

Лишь недавно начались занятия в школе, но в воздухе уже идеи забастовок, демонстраций и собраний, с обычными всегдашними темами; я уже представляю покрасневшие лица тех, кто вступит в противоборство с активистами. Через несколько часов начнется первое собрание года на тему глобализации; сейчас, в данный момент, я нахожусь в классе, на дополнительном уроке, позади меня несколько моих одноклассниц говорят о приглашенном госте, который будет проводить собрание.