Сто процентов на троих

Он иногда забывал, что бросил курить.

– А там что, с преступностью уже покончено?

– На Новой Земле? На Новой Земле может быть.

– Тогда лучше на Огненную Землю. Там чуточку теплей.

– И прокуратура не достает.

– И прокуратура не достает.

– А здесь кто работать будет?

– Прокуроры. Адвокаты. И защитники природы.

– Колосов отцу твоему звонил.

– Неужели все так серьезно?

Ситуация действительно невеселая. Но для Артема привычная. Жизнь у него такая: то на костре жарится, то на медленном огне варится – и ничего, все хорошо. Другой жизни ему не надо.

– У этого Марычева отец большая шишка.

– Клин клином вышибают, – мрачно усмехнулся Артем.

Отец у него тоже большой человек. И в Правительстве успел поработать, и свою бизнес-империю создать, и деньги у него, и связи. И молодая жена. Артему от него ничего не нужно. Квартира есть, машина, денежное содержание выплачивают – ему хватает. И все же отец ему помогал. Выпутываться из историй, в которые вталкивал его долг службы. Но так Артем ни о чем его таком и не просил; даже «спасибо» говорил редко. Артем же не просто так выбрал уголовный розыск: он мстил за маму, за женщину, которую отец очень любил. И которую предал, женившись на длинноногих сиськах пятого размера. Нет, Артем отца за это не винит. Жизнь, как говорится, продолжается, но для его новой семьи он – отрезанный ломоть. Артем сам так решил.

– Взрослеть тебе пора, – сказал Тростников.

– И жениться, – усмехнулся Артем.

Не хотел он жениться, ему вполне хватало и тех баб, которые время от времени появлялись в его жизни.

– И жениться.

– Когда твоей дочери восемнадцать стукнет?

– Мою дочь не трогай, – нахмурился Тростников.

– Ну, правильно, за свою дочь ты переживаешь. Вдруг вдовой станет, да?

– Моя дочь еще маленькая.

– Так я подожду. Мне спешить некуда…

– Я, конечно, понимаю, ты живешь службой, горишь на работе – не вопрос. Это вызывает уважение. Но так ведь и сгореть можно.

– Значит, судьба.

– Ты сгоришь, а преступность останется.

– Дело не в преступности. Хотя и в ней, конечно… Ну, нравится мне такая жизнь!

Артему действительно нравилось охотиться на волков: ходить по их следу, ставить засады и капканы, стрелять и даже убивать. И еще ему нравилось ощущать себя санитаром леса. Может, потому он с удовольствием обламывал рога таким больным на голову оленям, как Марычев. Нравилось ему жить по законам простой сермяжной справедливости, которые порой шли вразрез с основами гражданского общества. Не имел он вчера права распускать руки, хотя бы потому, что был сильней Марычева. Но так хотелось дать урок оборзевшему хомячку!

– Вот я и говорю, взрослеть надо.

Артем кивнул. Он, конечно, мог выйти из каменных джунглей в цивилизованную жизнь, наладить отношения с отцом, поселиться в хорошем доме, даже обзавестись семьей, но у него крыша съедет от скуки. Он точно знает это.

А может, он просто не успеет повзрослеть. Поймает сейчас бандитскую пулю, и ага. Это на дружков Витек бросался с ножом, а сейчас у него мог быть пистолет. Или Глашка подсобила, или у кого-то из покойников ствол забрал.

Артема могли убить уже сегодня, но такая перспектива пугала его не больше, чем возможность заразиться триппером в объятиях знойной красотки. Пугала мало, а возбуждала сильно.

Они прибыли к месту назначения и остановились во дворе старого пятиэтажного дома. Группа опаздывала, а у Артема зудело: Витька нужно было брать как можно скорее. И еще он хотел убедиться в том, что Широкова дала верный адрес. Чтобы затем не выглядеть придурком в глазах крутых ребят из полицейского спецназа.

В доме не было магазинов и кафе, а значит, шестая квартира находилась на втором этаже.

– Ты давай под окна! – деловито распорядился Артем, снимая свой ПММ с предохранителя.

Тростников глянул на него с легким возмущением, но промолчал. В конце концов, это Артем вышел на подозреваемого, ему и руководить его задержанием.

В квартиру вламываться не пришлось. Дверь была не заперта, да и закрыта неплотно – Артем надавил на ручку, и она со скрипом отворилась.

Недоброе чутье не обмануло. На кухне лежал труп девушки, а в единственной жилой комнате в кресле сидел костлявый парень в майке-алкоголичке. И с дыркой в голове. В правой руке он держал пистолет с глушителем, стволом направленный вверх. Пуля вошла под подбородок и прострелила голову насквозь. К рисунку на обоях добавился узор из мелких и крупных брызг, выплеснувшихся из черепной коробки.

Артем еще мог бы поверить, что Витек, застрелив свою подружку, покончил с собой, но беспорядок в квартире наводил на иные мысли. Все вверх дном, шкафы вывернуты, вещи разбросаны – в доме явно похозяйничали посторонние. Да и следы побоев на лице и теле потерпевшего говорили о чем угодно, но только не о суициде.

В доме что-то искали. Артем подумал о кейсе с героином. Люди Баграма искали не только Витька, но и наркотики. С ним они все решили, а с пропажей – нет. Возможно, Витек ничего не знал, и его убийцы могли отправиться на квартиру, где он вчера оставил кейс.

Кровь уже свернулась, но еще не засохла. И Витек еще не остыл.