Сто процентов на троих

Артем вырвал пистолет, в этот момент из кустов с треском вывалился бандит. Артем опередил его всего на пару мгновений. Но опередил навсегда. Он стрелял наверняка, поэтому на землю падал уже труп.

Еще два покойника сторожили «Гелендваген». Один был еще совсем тепленький, другой уже успел остыть.

– Повезло! – выдохнул Артем.

Ну не смог бы он сейчас выйти сухим из воды, если бы не уложил одного бандита, стреляя в удирающий «Гелендваген».

– Спасибо тебе, парень! – Артем с благодарностью глянул на Слюсарева.

Миша появился как нельзя вовремя. Мало того, он вышел из своей машины с оружием в руке. Артему не пришлось терять драгоценные секунды, чтобы выдернуть пистолет из кобуры. Чуть-чуть замешкайся они, и лежать бы им сейчас вдвоем кверху пузом.

Артем глянул на Любу, которая стояла возле минивэна. Девушка завороженно смотрела на него. Она как будто вибрировала изнутри, от нее исходили волны, поднимающие настроение. Причем, казалось, девица совсем не прочь была излучать эти волны в упор.

Только пальцем ее помани, сорвется с места, запрыгает вокруг, забегает. И затрещит как сорока, рассказывая о своих впечатлениях. Во всяком случае, такая мысль у Артема мелькнула.

– А трупов, я смотрю, все больше и больше, – невесело и с неким намеком сказал Миша.

– Ты же видел, я защищался. – Артем провел пальцами по щеке, слизнул ими кровь с царапины.

– А если не видел? – усмехнулся Слюсарев.

– И я ничего не видел, – подмигнул ему Артем.

Действительно, какое ему дело до Ипатьева? Тем более, что этот отморозок действительно мог приставать к Любе. И бандиты ее обижали. Одного из этих бандитов и убил Миша. Защищая себя и свою жену. Какие к нему могли быть претензии?

Артем подошел к своей машине, снял с держателя телефон. Странно, ни одного пропущенного звонка. Тростников руководил отделением, это шесть оперативников, не считая помощников. Дел у него невпроворот, он не мог постоянно заниматься Артемом. Но Тростников должен был понимать, что ситуация напряженная. Там, где погоня, там возможна и стрельба.

Миша хотел что-то сказать, но Артем жестом его остановил.

– Артем, ты? – Тростников постарался придать своему голосу радостное возбуждение.

– Да вот, звоню.

– А я у Колосова был. Романыч рвет и мечет. Чикаго, говорит, развел!

– Чикаго уже не в Москве.

– Да уже в курсе. Один труп, один раненый…

– Уже четыре трупа, Иван Данилыч.

– Сколько?!

– Догнал я этих ребят.

– Они, конечно, стрелять в тебя стали?

– Да нет, фиалками хотели забросать.

– А ты их ромашками?

Тростников и хотел пошутить, но вышло как-то совсем невесело. В его голосе чувствовалось какое-то нездоровое напряжение. Как будто и не рад он был победе над бандитами.

– Ага, ромашковым отваром. Одного сразу пропарил, а других, когда догнал…

– А сразу – это как?

– Ну, я же говорил, что всю обойму им вслед разрядил.

– Попал?

– Попал. Колосову на карандаш.

– Если бы только Колосову… Кто видел, как ты стрелял? – В голосе Тростникова пока еще робко звякнула металлическая нотка.

– Не понял.

– Вчера в тебя стреляли люди Баграма. Это доказанный факт, даже Колосов его не оспаривает.

– Я тебя внимательно слушаю, – нахмурился Артем.

Неправомерное применение оружия – вещь серьезная. И уголовно наказуемая.

– В Москве трупы, здесь трупы. Это похоже на месть.

– Мстят мне. За Бражника. А я не хочу, чтобы они мне отомстили. Поэтому я вынужден защищаться.

– Да, но ты сам бросился за баграмовскими в погоню.

– Иван, что-то я не понял, ты на чьей стороне?

Этот вопрос поставил Тростникова в тупик.

– Что значит, на чьей я стороне?! – В его голосе прорезались визгливые нотки.

– Ну, если ты мне не веришь.

– Я тебе не верю?! – разволновался Тростников.

– Свидетелей требуешь.

– Свидетелей?!… Ну да, свидетелей… Но не требую. Колосов требует!…

– Есть у меня свидетели.

– Очень хорошо. Сделай так, чтобы комар носа не подточил. А я звоню местным, пусть выезжают.

В трубке послышались короткие гудки. То ли связь оборвалась, то ли Тростников сделал вид. Артем глянул на дисплей. Сигнал не самый хороший, но, тем не менее, присутствовал. Хотя, конечно, разговор мог оборваться и по техническим причинам.

– Жениться мне надо, – в раздумье проговорил он.

И вздрогнул, услышав голос Любы.

– Что?!

Оказывается, она стояла совсем рядом, только руку протяни. Артем действительно мог обращаться к ней.

– Жениться мне надо… – не растерялся он.

– Это не ко мне!

Люба смотрела на него с восторгом влюбленной девушки, но ее «нет» прозвучало довольно-таки решительно. Да, она готова была влюбиться в бравого полицейского, но далеко в отношениях с ним заходить не собирается. Зачем ей такой геморрой, как жизнь с ментом? Это во-первых. А во-вторых, друзья не так поймут. Любе не надо было ничего говорить: Артем все прочел в ее взгляде – романтическом, но отнюдь не наивном.

– И не ко мне тоже, – качнул головой он.

– Тогда о чем разговор?

– Это не разговор, это мысли вслух… Брожение мысли. Вслух.

Неспроста Тростников завел с ним разговор о семье. Жена, дети, налаженный быт – все это могло успокоить Артема и отбить желание совать голову в пекло. И начальству, соответственно, будет меньше хлопот.