Сто рассказов о Крыме

Так вот, с определением того, где находилась столица этого мудрого правителя, не так уж все было ясно. Правда, ученый-археолог Иван Павлович Бларамберг в начале прошлого века утверждал: надо искать на окраине Симферополя, между Петровской балкой и Петровскими скалами.

Но это теперь представляется просто: прислушался сотрудник Института археологии АН СССР П. Н. Шульц к Бларамбергу, выписал командировки для себя и для своих сотрудников, приехал и открыл город, защищенный некогда стенами, высокими и толстыми, как в Трое, застроенный нарядными зданиями и лачужками, давно ушедшими в небытие. Однако смелый человек Павел Николаевич Шульц ехал в Крым не просто откопать Неаполь скифский, но и найти в нем самого Скилура. Как, в каком виде он его отыщет, наверное, Павел Николаевич тогда сказать не смог бы. Была только сверхзадача: найти!

Непосредственно к этой экспедиции, к открытию, П. Н. Шульца подтолкнул и случай: еще до войны он, тогда молодой археолог и искусствовед, в хранилищах Академии художеств нашел некий слепок с некоего рельефа. Никто не знал, что за слепок, кого изображает — лежит и лежит себе. Шульц, следуя предположениям Бларамберга, сказал: это Скилур скачет на коне, а рядом с ним — его любимый сын и соправитель — Палак. И дальше Павел Николаевич пошел за Бларамбергом. Где был найден ныне снова исчезнувший рельеф? Возле Симферополя. Вез его в своей телеге один из застройщиков, рьяно разбиравших старые стены на окраине.

Но одно дело обнаружить и узнать слепок рельефа в кладовых хранилища в Ленинграде, а другое — найти скифского царя, умершего более чем 2000 лет назад в его собственной столице, которую за долгое это время сжигали, грабили, всячески сводили с лица земли, пока от нее мало что осталось.

Однако мало что осталось — это для непросвещенного. Археологу находки Неаполя скифского казались богатыми. По ним Тавро-скифская экспедиция Академии наук, возглавляемая Павлом Николаевичем Шульцем, узнала, что скифы занимались не только кочевым скотоводством, но, как свидетельствовал еще Геродот, и земледелием. Торговали они со многими странами, включая греческие города-полисы на побережье полуострова, Грецию, далекий Египет. А главное, экспедиция доказала, что уровень развития скифского государства был гораздо выше, чем предполагали до сих пор.

В этом же для археолога есть гордость и сладость — доказать, что люди, жившие за многие столетия до нас на нашей земле, не вовсе были лыком шиты: оставили после себя что-то, что могло соперничать и с заморскими свидетельствами материальной культуры.

В Неаполе скифском найдены были обширные хранилища для зерна, остатки зданий. Сомнений в том, что найден город столичный, не оставалось. В этом убеждал еще и мавзолей, обнаруженный у городской стены. В мавзолее хоронили многих, но раньше всех — старика, ради которого и был построен мавзолей.

Кафтан его украшали многочисленные золотые бляшки, рядом с ним лежал меч, недалеко от него закопали трех коней и воина. Среди других захоронений пышностью отличалось более позднее — в деревянном, истлевшем саркофаге, — скифской царицы, очевидно. Не жены, но, возможно, внучки или правнучки того, кто лежал в каменном ящике. А кто лежал?

…Толпа любопытных с Петровской балки обступила раскопки с утра. Любопытных этот вопрос тоже интересовал, меньше, однако, чем число бляшек на кафтане. "Шульц золото копает", — замирали они.

Между тем Павел Николаевич знал: главная его находка — не золото, а, например, маленький и до удивления выразительный портрет бородатого скифа, вырезанный мастером на обратной стороне египетского амулета. Или стенная роспись, изображающая дикого кабана и напавших на него собак. Та самая черно-рыжая картинка, которая стала впоследствии как бы маркой раскопок… И еще должен был быть один приз — отгадка, ктo лежит в каменном ящике.

С черепом этого неизвестного Шульц поехал в Москву и не сказал скульптору-антропологу Михаилу Михайловичу Герасимову, где взял свою находку. Не скал, чтоб была полная объективность. Когда Герасимов работу закончил, стало ясно: череп не тот. Не Скилура череп.

В то время Герасимов еще только входил в славу, и одни считали его реконструкции бесспорными, другие — очень даже сомнительными. Подумать только: по очертаниям костей черепа скульптор берется восстановить облик человека, жившего за триста лет до нас, а то и за несколько тысяч! А как проверить?

Павел Николаевич Шульц в научность метода Герасимова верил безусловно, поэтому согласился: череп не тот. Очень жаль. Однако с наукой не поспоришь: бюст готов, и вроде бы нет в нем сходства с изображением Скилура на том самом слепке, с которого все началось.

В мастерской Герасимова Шульц был не один, но никто из гостей не знал, чей бюст перед ними. Видели сухое, сильное, горбоносое лицо — и только. И вдруг кто-то случайно надел на голову этого не-Скилура шапку. Кажется, папаху, серую, какие тогда многие носили… И тут Шульц понял — Скилур!