Сто сказок удмуртского народа

Летал-летал, пробовал-узнавал комар различную кровь и снова вернулся к страшному змею.

— Ну, долгонос, чья кровь слаще всех? — спрашивает страшный змей.

— Челов…

Не успел досказать комар, откуда ни возьмись прилетела ласточка и хвать половину его длинного носа.

— Не будешь больше болтать, что не следует, долгоногий дурак, долгоносый кровопиец, — сказала ему ласточка.

Страшный змей кинулся на ласточку, хотел поймать, но не тут-то было! Ласточка улетела, оставив во рту змея несколько перьев от хвоста. Вот почему у ласточки с тех пор хвост вилкой.

20. Заяц и кот

Сошлись как-то заяц с волком. Заяц думает: «А ведь волк съест меня, если я не поберегусь». Подумал он так и решил подружиться с котом. А волк тоже боялся зайца и заключил дружбу с медведем.

Идут однажды кот с зайцем по лесу: у кота хвост торчит, у зайца уши вилкой. Медведь с волком увидели их издали. Волк и говорит медведю:

— Смотри-ка, друг любезный, один сзади несет кол, а другой впереди несет ухват. Давай спасаться!

Волк залез в чащу, а медведь забрался на елку.

Вдруг перед котом пробежала мышка. Кот за ней. Мышка в чашу. Кот за ней. Волк выскочил из чащи и ну удирать! А кот, испугавшись волка, бросился на елку, где сидел медведь. Струхнул медведь и кинулся вниз. Кот за ним, как угорелый, бросился с елки и бежать.

Когда снова встретились друзья-приятели, волк и говорит медведю:

— Ну, брат, какого я страху набрался, когда он на меня наскочил!

А медведь отвечает:

— Это еще что! А меня он чуть-чуть не схватил за хвост, да ладно у меня хвост короткий; будь бы такой, как у тебя, пропал бы я ни за что!

21. Кошка и белка

В старину кошка и белка вместе жили в лесу. Однажды они между собой из-за чего-то поссорились и разодрались. Увидел это мужик и говорит им:

— Идите жить ко мне, у меня драться не будете.

Белка вильнула хвостом, забралась на елку и сказала:

— Я не пойду к тебе, останусь в лесу жить.

А мужик говорит:

— Если не пойдешь, я буду стрелять вас, белок, как рябчиков.

Кошка замяукала, стала проситься:

— Возьми меня, дяденька, с собой: здесь от зверей житья нет.

— Ладно, — сказал ей мужик. — Я сделаю тебя царем и судьей над мышами и крысами, живи у меня.

Кошка пошла за мужиком, а белка осталась в лесу.

С тех пор все люди кошек держат при себе, а белок стреляют, как рябчиков.

22. Филин

В древние времена в одном лесу была невиданно высокая сосна. На ее верхушке филин сделал гнездо и вывел птенцов. Оказалось шесть птенцов у него.

Гуляя по лесу, лиса увидела гнездо филина. Облизываясь, стала смотреть на него, не отходя от сосны.

Вертелась, вертелась, да и говорит:

— Друг-филин! А, друг-филин! Дай-ка мне сейчас одного птенчика! Если не дашь, поднимусь и съем, срублю сосну и съем. Подняться — лапы есть, срубить — топор есть.

Филин, сидевший на верхушке сосны, испугался, задрожал. Не знает что и делать. Заплакал филин горько-горько. Кому своих деток не жалко?

Испугавшись, что лиса заберет и съест всех птенцов, он бросил ей на землю одного птенчика. Схватив птенчика, лиса ушла в сторону и на пригорке растянулась на солнышке.

Долго ли, нет ли она там лежала — неизвестно. Только на следующий день она опять есть захотела. Птенчик, видно, вкусным ей показался: она снова пришла к высокой сосне. Филин, увидев ее, заплакал сильно-сильно. Плачет и умоляет лису:

— Друг-лиса, пожалуйста, не ешь моих деток. У меня их всего только шесть было.

А лиса ему в ответ:

— Друг-филин, друг-филин! Еще одного дай мне сейчас! Если не дашь, заберусь и съем, срублю сосну и съем. Забраться — лапы есть, срубить — топор есть.

Испугался филин и еще одного птенца выбросил из гнезда. Лиса схватила его в зубы и убежала. А филин пуще прежнего стал плакать.

Лиса же растянулась на лугу у реки Туймы[64], разорвала птенца передними лапами и съела. Съев, облизалась, пошла к реке умываться.

Филин же все плачет на высокой сосне, деток жалеет, день и ночь стонет.

На третий день к плачущему с раннего утра филину подлетел старый голубь и сел на высокой сосне. А надо сказать, что рядом с этой сосной стоял огромный дуб и как раз под ним-то и оказалась лиса в это время. Она молча лежала на корнях дуба и, притихнув, смотрела на голубя с филином.

— Чего ты так убиваешься, друг-филин? — спросил филина старый голубь.

— Да как же мне не плакать: лиса уж двух моих деток унесла. «Если не дашь, заберусь и съем, срублю и съем», — говорит. Если она сюда заберется, то ни одного не останется, всех съест. Если сосну повалит, то не только всех съест, но и дом разрушит.

— Эх, глупыш, глупыш! Чем тебе страшна эта лиса?

Лиса, услышав эти слова голубя, навострила уши.

— На сосну подняться — у нее нет рук, срубить — топора нет. Напрасно ты отдал ей деток. Теперь больше не давай, — посоветовал голубь филину.

Екнуло сердце у лисы. Рассердилась она на голубя, глаза разгорелись.

— Съем и его самого, — подумала лиса про себя.

Научив филина, голубь, воркуя, улетел с сосны. Филин, немного успокоившись, перестал плакать.

Лиса вышла из-под дуба и шагнула к сосне. Под сосной она села на свой мягкий хвост и, подняв нос, обратилась к филину: