Сто сорок писем Василия Белова

Два слова о себе. 60 лет, почти сорок из них работал рабочим первого в Вологодской области свинокомплекса, он был построен значительно раньше Ярославского, в 1975 году – пущен. Книгочей уже 55 лет. Сейчас на пенсии и инвалидности. Депутатствую в Череповецком районном муниципальном Собрании, сотрудничаю с нашей районкой.

С уважением Кузин Александр Вениаминович».

Письмо сто тридцать восьмое

Толя. Письмо с очерками я еще не получил, где-то оно гуляет. Будь здоров.

С Новым годом, с Рождеством. Белов.

Декабрь 2007 г.

Моя работа над книгой «Хочешь быть счастливым – будь им» шла трудно, с большими перерывами в написании. Мешала и постоянно отрывала от письменного стола, конечно же, работа в Госдуме. Первые очерки о русских подвижниках, хранящих и продвигающих в жизнь фольклор и народные промыслы я выслал для знакомства и замечаний Василию Белову. Из-за плохой работы почты он получил их не через неделю, как обычно, а через три недели.

Отзыв писателя был восторженным. Жаль, что он не смог написать на очерки рецензию, а лишь похвалил по телефону. Книга вышла в издательстве «Рыбинское подворье» в 2009 году, а затем переиздана в Москве в 2013 году в издательстве «Голос-Пресс»», но под другим названием – «Жизнь как творчество».

Письмо сто тридцать девятое

Дорогой Анатолий Николаевич. Помоги, пожалуйства, Анатолию Дмитриевичу Заболоцкому, чтобы его выставка продолжалась. Молодежь только начала на нее ходить, а недруги уже приноровились ее, выставку, прищучить. «Десятина» в этом деле играет гнусную роль.

Я в Большие Соли почти собрался. Может, будет от лечения толк. В. Белов.

Телеграмма. 17 марта 2009 г.

Фотовыставка Анатолия Заболоцкого проходила в Храме Христа Спасителя с большим наплывом посетителей. На ней были выставлены лучшие его работы, посвященные жизни и творчеству великих сынов России, в том числе его друзьям и единомышленникам – Виктору Астафьеву, Олегу Волкову, Владимиру Солоухину, Василию Белову, Валентину Распутину, Владимиру Крупину и другим. Многие работы тесно соприкасались с православной тематикой, рассказывали о том, как возрождались в дальних уголках России православные святыни. Потому выставка проходила по благословению Патриарха Московского и всея Руси РПЦ в Храме Христа Спасителя.

Один из авторов газеты «Десятина», вместо того чтобы понять и оценить замысел выставки и ее громадную значимость в воспитании национального православного самосознания, поддержать ее, как сделали это и церковные иерархи, и сами посетители, решил покритиковать и помешать Заболоцкому… Белов, безусловно, дал газете отпор. А мне после этой телеграммы писателя удалось переговорить с главой отдела по взаимоотношениям церкви и общества, протоиереем Всеволодом Чаплиным, и тот спокойно и мудро помог продлить выставку на несколько дней.

Письмо сто сороковое

Анатолий Николаевич. Дорогой. Поздравляю. Держись и не трусь. Обнимаю. Белов.

Эту телеграмму Василий Белов прислал мне на юбилей 29 августа 2012 года. То было последнее послание мне от великого писателя, друга и единомышленника. 14 декабря 2012 года его не стало. Умер последний печальник русской деревни.

Добавить тут можно только одно – вся жизнь Белова прошла в борьбе… Он никогда не сдавался, не трусил, не отступал, потому всегда побеждал. Ему ведома была и моя жизнь, погруженная в битву и политическую, и творческую, потому и пожелание его было простое – не отступать и не трусить, тогда и победа окажется рядом. Мудрое пожелание. И потому я всегда следую заветам русского писателя Василия Белова.

Посткриптум

Пересмотрел переписку последних лет и обнаружил пропажу. Не хватает десятка писем, которые Василий Белов писал мне с 2008 по 2012 год включительно. Получается, четыре года прошли без переписки. Но это не так… Писал он из-за обострившихся болезней уже не так активно, как раньше, но все же изредка сообщал о своих делах и переживаниях, о прочитанных книгах и просмотренном фильме на центральном телевидении, посвященном ему, и по вине местных чиновников не показанном в области. Сохранилась, конечно, бойкая телеграмма, и даже две. И то только потому что одна висела в рамке на стене в кабинете, а другая лежала в другой папке под названием «Заболоцкий». Видимо, при переезде в новый дом письма от Василия Ивановича последних лет куда-то запропастились.