Сто тысяч Королевств

— Бери её и отведи к Вирейну, — сказала Закха. Он попрощалась со мной, вежливо склонив голову, потом отвернулась, присоединившись к Ньяхдоху.

Сиех взял меня за руку. Потрясённая, вся в замешательстве, я покорно позволила отвести себя к ближайшему мёртвому простенку. Лишь раз я мельком глянула через плечо. Лишь раз. Исключительно полюбоваться, как Владыка Ночи уберётся прочь.

* * *

Матушка моя была первейшей красавицей. Говорю это не по праву видевшей (стройная, и изящная, и высокая, с волосами, что солнце, затенённое облаком), не по праву её дочери. Говорю это, познав её силу. Может, во мне говорит даррийское наследие, но первейшим знаком красоты я всегда ценила силу.

Мой народ не был добр к матушке. Нет, никто не осмелился бы высказаться отцу в лицо; но, странствуя иногда дорогами Эрребейи, слышать доводилось всякое. Амнийская шлюха. Белокостная сука. Ей плевали вслед, когда та шла по улицам; смыть позор, отвращая путь от арамерийской скверны. Но матушка ни разу не утеряла своего достоинства, не опустилась до бесчестия своих хулителей. Она была выше этого (и лучше), утверждал мой отец (и я бережно храню это драгоценное воспоминание, — из тех немногих, ясно отпечатавшихся в памяти).

Не знаю, почему мои мысли вернулись к этому, но уверена — у всякого действия есть умысел.

* * *

Я еле переводила дух, когда мы наконец добрались до лаборатории Вирейна (Сиех заставил меня здорово поработать ногами, когда мы выбирались из Мертвелых Небес).

Вирейн открыл дверь, раздражённо сверля нас глазами, лишь после аж третьего по счёту нетерпеливого стука Сиеха. Тот самый беловолосый тип из приёмной Декарты, вынесший мне вердикт: «не безнадёжна».

— Сиех? Какого демона… а-а. — Он посмотрел на меня, приподняв бровь. — Ясно. Меня посещала мысль, где это подзастрял Т'иврел. Солнце уже почти час как зашло за горизонт.

— Скаймина натравила на неё Нахью, — пояснил Сиех, бросив на меня предупреждающий взгляд. — Но с играми будет покончено, как только кое-кто всё уладит, верно? Здесь ты в безопасности.

Очередь за мной, не так ли?

— Там было то, о чём предупреждал Т'иврел. — Я торопливо оглянулась, буравя коридор якобы полными страха глазами. Не так уж и трудно было притвориться испуганной.

— Скаймина дала бы ему конкретные параметры, — сказал Вирейн. Полагаю, так он пытался меня подбодрить. — Она знает, на что он способен в подобном состоянии. Его излюбленную тактику. Проходите, леди Йин.

Он отошёл в сторону, пропуская меня внутрь. Я замерла на пороге, но не оттого, что все мои кости зверски ныли: я никогда не видела ничего подобного. Длинная, овальной формы комната. По бокам — окна во всю длину стен, от пола до потолка. И двойные ряды рабочих столов, схожих, как близнецы; на каждом — книги, склянки, и прочие, доселе неизвестные мне, непонятные, вроде инструментов, штуковины. Вдоль дальней стены несколько клеток с кроликами и птицами. А прямо по центру, на невысоком постаменте, — огромная белая сфера. Полностью непрозрачная и размерами аж в мой рост.

— Сюда, — приказал Вирейн, направляясь к одному из столов. Он выбрал левый из пары стульев, стоящих рядом и приглашающе похлопал по сиденью соседнего. Я было двинулась к нему, но потом раздумала:

— Боюсь, что вы первый, мессир. По праву преимущества: вы знаете меня, я же вас — нет.

Он удивлённо приподнял бровь, потом улыбнулся и отвесил (не без насмешки) шутливый полупоклон:

— Ах да, ну как же, совсем забыл о манерах. Извольте представиться, Вирейн, местный бумагомаратель, заведую дворцовой канцелярией. Ну, и в некотором роде ваш родич. Дальний. Боюсь, что вы порядком запутаетесь в родословной, ища моё имя. Впрочем, лорд Декарта счёл возможным оказать мне радушный приём, введя в Старшую линию Семьи. — Он постучал костяшкой указательного пальца по чёрной метке на лбу.

Бумагомаратель? Нет, скриптор. Значит, он один из тех амнийских учёных мужей, избравших делом своей жизни изучение божественных письмен. Но Вирейн совсем не похож на хладнокровных подвижников-аскетов, порождённых моим воображением. Моложе, много моложе, чем следовало бы (даже на пару-тройку лет младше моей матушки). Но определённо не на столько, чтобы заиметь столь белоснежную седину. Может, он, как и мы с Т'иврелом, Амн-полукровка? И кто-нибудь из его родителей смешал кровь с чужеземцем?

— Рада приветствовать, — соблюла я вежливость. — Но не могу не задаться вопросом, какой прок дворцу в скрипторе? Чего бы ему изучать боговы свитки силы, когда живые боги носятся по здешним коридорам?

Кажется, ему доставил удовольствия мой вопрос: немногих, вестимо, заботили его труды.

— Ну, во-первых, боги не всемогущи и не вездесущи. Каждый день сотни людей в Небесах пользуются малой, бытовой, магией. Вызывай они каждый раз Энэфадех, дела бы с мёртвой точки не сдвинулись. К примеру, лифт, переместивший вас на мой ярус. Или воздух… — заметили расстояние от земли до Небес? — на такой высоте он чересчур разрежен, холоден и непригоден для людей. Магия сдерживает дворец в удобстве.