Сто тысяч миль (СИ)

Искреннее беспокойство во взгляде Беллами резало без ножа. Да, я обижалась. Да, злилась. Но только теперь понимала, насколько всё это было пустяково. Насколько оно не стоило ни минуты бесценного времени. Злодеем здесь и правда был совсем не он, сделавший всё от него зависящее, чтобы помочь нам. Ни разу не нарушивший наших договорённостей в отличие от всех остальных. Я так от всего этого устала, что просто хотелось прижаться к его тёплой груди. Попытаться не сойти с ума от того, что я собиралась сделать. Если кто и мог бы найти способ испортить чёртовым горцам жизнь, то только он. Одно моё слово — и он бы забыл про все возможные перемирия. Ради нас. Ради меня. Я видела это в его глазах. Чувствовала в прикосновениях. Он никогда не отступался от своих обещаний — а обещал, что защитит любой ценой. Не бросит. Но даже одна попытка могла стоить ему жизни. Могла стоить всего. Потому голос едва слушался меня, когда я врала ему прямо в лицо.

— Не понимаю, — он сосредоточенно нахмурился. — Разве суть была не в том, чтобы все, наоборот, спустились сюда? Разве ты не говорила, что станция постепенно разваливается?

— Они хотят переоценить обстановку. Придумать план. Ну, и «Ковчег» точно продержится ещё пару десятков лет. А там видно будет.

— И? Вы собираетесь подчиниться приказу?

— У нас нет выбора.

— В самом деле? — теперь в его голосе послышалось раздражение. — Они в космосе, вы — здесь. Что они вам сделают? Опять этот Протокол? Мне казалось, мы это уже проходили.

— Беллами…

— Пойдём обратно в наш город, а когда ваши прилетят — будем что-то решать. Ты же знаешь, что я не стану тебя запирать. Не стану мешать. Я на вашей стороне.

Конечно, я знала. От этого слова давались ещё труднее, когда я сдавленно произнесла:

— Здесь есть множество приборов, по которым корабль сможет чётко сесть куда нужно. Нам лучше всё время быть на связи. А без оборудования «Маунт Уэзэр» это невозможно.

Он отрицательно мотнул головой, словно отказываясь верить. Взглянул резко.

— Проклятые крысы. Они ведь заставили тебя это сказать? Шантажировали? Что им от вас надо?

Я закусила губу, но глаза всё равно заслезились против воли. Беллами никогда не был идиотом. Всегда всё понимал раньше и лучше всех. И в очередной раз оказался прав. Только ситуацию это никак не упрощало.

— Им ничего не нужно. То, что ты отказываешься в это верить, не делает это ложью. Мне неприятно это говорить, но здесь наши пути расходятся.

Он снова отрицательно покачал головой. Взял моё лицо в ладони, вглядываясь в глаза. Ветер окутал нас снежным вихрем, а я едва сохраняла оставшуюся дистанцию между нами. От каждого дюйма становилось всё больнее.

— Если это горцы… Прошу, скажи. Не можешь сказать — просто дай знак. Пожалуйста, Кларк. Ты же знаешь, я найду способ помочь. Просто скажи. Намекни.

— Даже если бы я лгала, у тебя ещё целая куча других дел, забыл? — горько усмехнулась я. — У тебя там война в самом разгаре. И твой Клан явно должен быть первым в списке приоритетов. Не я. Ты сам это понимаешь. Но я не лгу. Я в самом деле хочу вернуться домой. Ты же сам знаешь, что так будет лучше для всех.

— Для кого — всех? Кого? — в его тоне я услышала какое-то бессильное отчаяние.

— Для тебя, ведь никто больше не захочет использовать нас против тебя. Для вашего Клана, потому что исчезнет повод для грызни. И для нас, конечно, потому что здесь нам нет и не будет места. По крайней мере пока.

— И что? Вы собираетесь улететь навсегда? На ближайшие… двадцать лет? — казалось, ему сложно было даже представить, насколько это долго.

— Я не знаю. Не знаю насколько. Но после рассказа про «Второй Рассвет» и про то, что они сотворили с нашими ребятами, Советники были весьма категоричны. Они сказали, что больше не позволят подобному случиться. И в этом я их поддерживаю. Я бы не хотела оказаться в их лапах снова, а если мы останемся здесь, это рано или поздно случится снова. Ситуация с Аньей только лишний раз это подтвердила. Всё было на грани.

Беллами не дрогнул, но я знала, как задела его своими словами. Я буквально сказала, что не доверяю ему. Он опустил руки, в неверии всматриваясь в моё лицо. Я хотела схватить их и вернуть туда, где они касались моих волос, щёк, шеи. Чтобы меня перестало накрывать безумной паникой от мысли, что он меня никогда за это не простит.

— Ладно, — его тон стал сухим. Отрывистым. — Допустим. Но что насчёт нас? Нас с тобой?

Лучше бы он сейчас наорал на меня. Обозвал предательницей. Высказал всё, что думает о том, что я хладнокровно использовала его, чтобы добраться сюда, что просто запудрила ему мозги, сделав вид, что готова бросить всё остальное ради него, а на самом деле хотела абсолютно обратного. Но Беллами был настолько выше этого, что я даже с трудом могла это представить. И от этого становилось только ещё больнее.

Мой голос совсем охрип, а ком в горле стал невыносимым, когда я спросила: